Последний автобус домой

– А может, приготовим еду, пригласим их на обед, они размякнут над ростбифом…

«Неужели он это серьезно?»

– Не смогу я ничего приготовить… Меня вырвет… – тупо ответила она.

– Зато я смогу! Я не шучу. Убьем сразу двух зайцев.

– Тогда уж лучше куриц…

– Я подумаю об этом. Позовем только тех, кому необходимо все узнать: бабулю, тетю Сью, родителей. Будем с тобой держаться вместе. Вспомни семейный девиз: «Семья превыше всего».

– Да уж, скоро придется об этом вспомнить. Бабуля придет в ярость. Выгонит меня из дому, – простонала Конни.

– Ну а меня на рассвете ждет плаха. Похороните меня в дальнем конце сада. Ох, Конни, и зачем мы все это натворили?!

– Потому что мы – это мы. Я просто не подумала, а ты забыл об осторожности, – тяжко вздохнула Конни.

– Мы оба забыли об осторожности, – уныло отозвался Невилл.

* * *

Конни сидела на занятиях в колледже будто оглохшая. Все вокруг только и говорили, что об убийстве президента Кеннеди и о его бедной семье, и обсуждали, кто и где был, когда они услышали «эти ужасные новости». А она могла думать только о том, во что угодила сама, о суде, через который предстоит пройти Невиллу, и о том позоре, который обрушится на их семью и накроет собой всё их будущее.

Как сможет она заботиться о ребенке и продолжать учиться, вести хозяйство? Пустит ли ее Сью назад в Уэйверли? Или она сможет остаться с бабулей в Саттер-Фолде? А если Невилла, ее единственного союзника, упекут в тюрьму?..

Главное, чтобы никто не узнал, что она не уверена, кто на самом деле отец ребенка. То ли Марти, то ли Лорни Добсон после той единственной пьяной ночи. Она понятия не имеет, и один этот факт превратит ее в ничтожество, потаскушку, кто бы ни судил о ней. Лучше уж ничего не говорить, самой разобраться со своими сомнениями. Всех и без того свалят с ног эти новости, так что у нее пока есть какое-то время, чтобы все получше спланировать и заняться экзаменами. Единственным утешением для нее стала учеба, и Конни была уверена, что сдаст все так хорошо, что сможет поступить в университет. Вот только прежде летом у нее родится ребенок.

Мысль о том, чтобы избавиться от ребенка, никогда не приходила ей в голову. Бедняжка не просил о том, чтобы появиться на свет, но у него должна быть надежда. Конни слышала о разных варварских способах – вязальных спицах и крючках, горячих ваннах с джином. Есть и специальные клиники, куда богатеньких девушек потихоньку направляют осторожные доктора, но Конни туда не попасть. Мама дала ей шанс на нормальную жизнь, приехав сюда. Она была такой храброй и сильной, и теперь Конни должна быть такой же.

По пути домой она сделала крюк и зашла к огородику, где мама выращивала овощи, посидела на старой табуретке, на которой они сидели, когда лущили бобы для их излюбленного рагу.

«Мамочка, что же мне делать? Ты ведь когда-то знала то, что я чувствую сейчас. Как мне смягчить удар? Тетя Сью была когда-то в таком же положении, но вот бабуля, Айви, Леви – они-то что скажут?»

Хорошо бы рассказать все тете Ли. Конечно, та сумеет спокойно все выслушать и помочь советом, но это так стыдно… «Мама, ну почему, почему ты умерла, когда я еще не поняла, какая ты сильная и как ты нужна мне! Никто не будет беспокоиться обо мне так, как ты! А теперь тебя нет, и все вокруг такое шаткое, так страшно…»

Она идет по краю пропасти, в одной связке с Невиллом, держась за какую-то хлипенькую веревочку. Джой слишком слаба, чтобы помочь, а Роза далеко. Невилл прав: они двое должны помочь друг другу – действительно устроить воскресный обед и вывалить все новости на семью Уинстэнли разом. В одном лишь можно не сомневаться: обед этот встанет семье поперек горла…

* * *

– А это что еще за приготовления? – удивилась Эсма, вернувшись из церкви и обнаружив стол, накрытый на шесть персон и убранный лучшей вышитой скатертью c розами в уголке. Она молилась, чтобы Всемогущий послал им чудо понимания и сострадания к бедному Невиллу. Не его вина, что он родился таким. Ее муж, Редверс, частенько говорил, когда кто-то поступал совсем уж по-своему, что так, значит, ему на роду написано. Видно, этого не изменить, хотя она в том и не уверена.

И явно слышится запах подгоревшего жира, подливки и жарящегося мяса. Когда Конни однажды попыталась испечь яблочный пирог, у нее вышло что-то похожее на резиновую плюшку. Хм, а на лучшем хрустальном бокале пыль не вытерта. Похоже, стол накрыт для их блудного сына.

Интересно, что такое Невилл задумал? Хочет все рассказать отцу и матери, укрывшись для безопасности в чужом доме? Но тогда для кого шестой прибор? Не для Тревора же Гиллигана?

Все стало еще менее понятно, когда к дому подкатила Сью на своем нарядном «Мини-купере». Она ездила в приходскую церковь. Конни суетилась на кухне, не поднимая головы. Она так похудела после своего возращения, куска в рот не берет. Но, вероятно, они с Невиллом затеяли этот пир в знак благодарности.