Последний бандит

НАВОДЧИК. Чтобы ты не говорил, ты – убийца. Разве нет? И не о городе ты сейчас думаешь, а только о себе. Тоже попал с этими крысами в глупейшее положение и не знаешь, как из него выбраться. Ладно, меня новая экскурсия ждет. Ксане привет. (Уходит.)

СЦЕНА ВТОРАЯ

Кабинет мэра. Мэр рвет бумаги и бросает в корзину. Входит Майор.

МАЙОР (подает бумагу). Мое заявление об отставке.

МЭР. Послезавтра сколько угодно. Сегодня – нет.

МАЙОР. А мне надо именно сегодня.

МЭР. Не получится.

МАЙОР. Хочешь, чтобы я придумал болезнь и лег в больницу.

МЭР. Ложись. Отлично. Это будет расценено как трусость.

МАЙОР. Трусость чего?

МЭР. Откуда я знаю. Просто трусость.

МАЙОР. Я же тебе говорил: не сходи с ума. Ну какой юбилей, парню тридцать лет?

МЭР. И что, только из-за этого?! Чем тебе не нравится его юбилей? Круглая дата. Даже мать не возражает. А родное УВД против.

МАЙОР. Ведь эта его идея с крысами типичная обманка и фуфел.

МЭР. А почему ты решил, что все проекты обязательно должны быть правильными и умными.

МАЙОР. Не понял, ты что же знал, как все это будет?

МЭР. Откуда? Мог только предполагать.

МАЙОР. Это же такое позорище – всех нормальных мужиков в крысятников превратить! Раньше хоть стресс можно было на ком сорвать. А теперь что? И ему за это еще праздник. За что?

МЭР. Разве не удивительно – машина для насилия против насилия?

МАЙОР. Не понимаю.

МЭР. А перемены за этот год какие-нибудь уловил? Насчет общей городской атмосферы?

МАЙОР. Какие еще перемены?

МЭР. Честно говоря, город меня удивил. Я думал, они его освищут, забросают камнями, пальцем будут тыкать. Ан, нет, человек ничего не делает, и это ему ставится в главную заслугу. И ты еще спрашиваешь, почему нам надо отмечать его тридцатилетний юбилей. Потому и надо, что народ этого хочет. Поэтому только послезавтра.

Входят Туристка в наручниках и Сержант.

ТУРИСТКА. Это вы специально придумали? Да?

МЭР. В чем дело?

ТУРИСТКА. Меня старшего инспектора как какую-нибудь бомжиху.

МЭР (Сержанту). Что случилось?

СЕРЖАНТ. Документов нет, говорит, вы ее знаете. И нарушает.

ТУРИСТКА. Ну да, нарушила, пакетиком из-под чипсов в мусорку не попала.

МЭР. Это не ко мне. К вице-мэру.

ТУРИСТКА. Ну так скажите ему, что я из статистического управления. Год назад у вас с проверкой была. Не помните, что ли?

МЭР. Помню. Но я в чужую епархию не лезу. (Сержанту.) Проводи к Владу.

СЕРЖАНТ. Пошли.

ТУРИСТКА. Это какое-то издевательство, даром вам не пройдет.

Сержант и Туристка уходят.

МЭР. Завтра чтоб был при полном параде. Больше не задерживаю.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Кабинет Влада. Влад пьет чай с пирожками. Напротив Ксана.

КСАНА (читает). «Пятнадцать ноль-ноль. Выступление бойцов с нунчаками. Пятнадцать тридцать. Награждение победителей конкурса «Последняя жертва». Шестнадцать ноль-ноль. Поездка на плотину на автобусе...»

ВЛАД. Как?

КСАНА. Поездка на плотину на автобусе. По пригласительным.

ВЛАД. Зачем на плотину?

КСАНА. Там установлен специальный подъемник, который подхватит автобус на глубине пять метров и подаст назад на плотину.

ВЛАД. Почему я об этом ничего не знаю?

КСАНА. Решили тебе сделать сюрприз.

ВЛАД. Нет.

КСАНА. Что нет?

ВЛАД. Этого не будет.

КСАНА. Ну ты что? Это же главный гвоздь программы. Кто-то даже предлагал, чтобы ты за руль этого автобуса сел.

ВЛАД. Я сказал: нет.

Входят Сержант и Туристка.

СЕРЖАНТ. Господин вице-мэр, к вам. Мусор мимо урны бросает.

ВЛАД. Пять суток общего режима как всегда.

ТУРИСТКА. Послушайте, что за дикость!

ВЛАД. Пять суток шизо.

СЕРЖАНТ (Туристке). Ни слова, а то больше получишь. (Уводит ее.)

КСАНА. За мусор мимо урны пять суток штрафного изолятора? Фантастика! А если она в суд подаст?

ВЛАД. Никто не читает туристических инструкций, а там все наши прибамбасы черным по белому. Самый бандитский город, что с нас взять?

КСАНА. Но если б это был мужчина, ты бы еще подумал.

ВЛАД. Не только подумал, но и освободил бы.

КСАНА. Давно хотела узнать, почему ты так ненавидишь всех женщин?

ВЛАД. А что, заметно?

КСАНА. Не то слово.

ВЛАД. За то, что их все всегда устраивает. Что присутствие рядом условно обязанного мужчины, перевешивает для них все остальное. Что они готовы носиться с этим мужчиной как с писаной торбой. Раз меня кто-то любит и любит, значит, жизнь прекрасна и удивительна.

КСАНА. Никто не заставлял тебя жить со мной.

ВЛАД. Это было проще, чем объяснять, что я хочу жить один.

КСАНА. Значит, у меня нет никакой надежды?

ВЛАД. Ну скажи, зачем тебе большая и сильная любовь? Зачем все эти придыхания и восторги: «Ах они так любят друг друга!» Почему не любить ближнего своего в полсилы, или в четверть?

КСАНА. Или на осьмушку.

ВЛАД. О, вот это был бы идеал!

КСАНА. Идеал чего?

ВЛАД. Идеал свободы и самосохранения.