Последний барсук

Ваня чуть ли не силком усадил худого за руль. Покупатель оживился. Он уже влюбленным взором смотрел на приборную панель, нежно поглаживая руль и прислушиваясь к звуку двигателя.

— Как новая, — продолжал Ваня. — Чувствуете? Пахнет, словно только с завода. Внутри никто не курил — дед это дело строго пресекал. Хоть сейчас можно ехать куда хочешь.

— А как оформлять? — тревожно посмотрел на Ваню мужчина из салона Жигулей. — Это же к вашему дедушке ехать нужно.

— Никаких проблем. Дед не в том состоянии, чтобы куда-то мотаться. Он подписал договор, снял машину с учёта, так что оформим по закону за минуту. Сможете сразу уехать на ласточке в ГАИ и смело ставить на учёт. Если что, я с вами могу съездить.

— Тридцать пять, да? — словно опасаясь, что Ваня передумает, спросил худой.

— Только вам и только сейчас, потому что у меня хорошее настроение. Потом скидок не будет.

Набрав полную грудь воздуха, словно перед нырянием в прорубь, мужчина сказал:

— Беру!

Тут же Иванов достал из бардачка собственноручно написанные бланки договора купли-продажи с подделанной подписью старика. Туда оставалось внести данные покупателя, цену и дату. Через пару минут колхозники уезжали с рынка на своей шестёрке, а Иван подбивал профит.

Вышло, что на этой перепродаже он заработал двадцать шесть тысяч рублей. С нынешними ценами и зарплатами он примерно успел ознакомиться — это примерно четыре хороших месячных оклада работяги в регионе. Почти тысяча долларов. Даже для будущего неплохой доход с ведробизнеса.

И всё же ему было стыдно. Именно из-за этого он когда-то бросил заниматься перепродажей автомобилей. Ему неприятно было обманывать людей, хотя они и сами готовы были обмануться, поверив во что угодно. Например, эти ребята полностью удовлетворились дифирамбами продавца. Номера кузова и двигателя не сверили, документы не проверили, весь кузов придирчиво не осмотрели, а ведь там подтёков хватало. Да и свежесть краски, огромная шагрень и налипшая пыль должны многое сказать. Понимающие люди быстро проходили мимо. А таковых тут хватало.

Почти все продавцы на авторынке перекупы. Найти тут нормальную машину по адекватной цене — как иголку в стоге сена. Нормальный человек не станет платить целых пятьсот рублей за день стояния на рынке, при том, что зарплата охранника в районе двух тысяч. Продавец лучше заплатит двадцать рублей за объявление в газете и будет ждать звонка от покупателя, чем рискнёт крупной суммой с возможностью пролететь.

Иванову достаточно беглого взгляда, чтобы понять, кто перед ним. Почти всё, приехавшие на рынок на машинах, были ушлыми торгашами с теми же приёмами, которыми пользовался он сам.

Но как бы совесть ни пыталась приподнять голову, Ваня ей этого не давал — давил гадину в зародыше. Ему нужно где-то и на что-то жить, а без денег у него не будет собственного дома.

Поэтому он не стал засиживаться, а прихватил сумку с оставшимися запчастями и поспешил дойти до ближайшего таксофона и обзвонить номера телефонов из других приглянувшихся объявлений.

С одним человеком он договорился встретиться после обеда, а второй был готов показать автомобиль лишь вечером.

Набрав у лоточницы пирожков и кофе, он отправился бродить вокруг рынка, лениво поглядывая на предлагаемый товар. В отличие от огороженной территории, тут можно было встретить людей, которые приехали попытаться продать свою машину. Не будучи перекупами, они не знали, что на рынок лучше заезжать рано утром и за это нужно платить. Поэтому они парковались неподалеку в надежде продать своё колесное имущество. Конечно, и тут торгашей было много. В основном они толкали тачки, продажа которых вряд ли пройдёт быстро и окупит цену въезда на рынок.

Плотный лысый мужчина с необъятным пузом окликнул парня:

— Эй, солдатик, нужна машина? Смотри, какая четкая девяточка!

Иван лениво мазнул взором по кузову. Он использовал один приём для определения перекраски. Для этого нужно поймать одну точку на машине, к примеру, тень от дерева, и пройтись вокруг тачки, следя за тенью. Взор сразу замечает малейшие нюансы, переходы цвета и наплывы. На удивление машина была в родной краске.

— Сколько? — замерев, посмотрел он на продавца.

— Тридцать.

Для перекупа цена, судя по объявлениям, для машины с таким живым кузовом крайне низкая.

Ваня заглянул под днище — оно было целым, что для девятки редкость. Простучав пороги, он с удивлением обнаружил, что они живые. Зародилась надежда, что это действительно хороший автомобиль от собственника по привлекательной цене. Болты на дверях не крутились. А вот когда он дёрнул капот и заглянул под него — всё встало на свои места.

Заметив вмиг потерявшее интерес лицо Иванова, торгаш сказал:

— За двадцать семь отдам! Деньги срочно нужны. Тачка в идеале, сам видишь. Ты за эти деньги девятку с целым кузовом не найдёшь.

— Сметана на лицо пять раз без остановки! — экспрессивно выдал Ваня. — Максима Шелкова на вас нет!

— Кого?