Последний билет в рай

Мадам Курочкина ждала меня возле фонтана. Она прогуливалась взад-вперед с недовольным видом, посматривая на часы. Было уже четверть десятого. Мы с Павлом и Фелизой наблюдали за ней из кустов. Подошли ребята Павла – двое молодых людей с длинными волосами, едва ли не полностью закрывающими их лица. Понемногу темнело.

– Все, больше ждать не могу, мне пора, – сказала я. – Павел, руководи здесь всем, как договорились. А ты, Фелиза, слушай его и смотри – не прибей до смерти свою бывшую подругу!

– Это уж как получится, – процедила сквозь зубы Рустамова.

Я вышла из сквера, села в свою машину и отправилась в кафе «Русалочка», находившееся в десяти минутах езды от места предполагаемого «преступления». Зайдя в кафе, я заказала себе выпивку, причем достаточно приличную дозу, и легкую закуску. Официант недовольно покосился на меня: таких одиноких любительниц спиртного в кафе не слишком-то жалуют. Однако вскоре он принес весь мой заказ, присовокупив от себя стакан апельсинового сока. Я тут же выпила его, а потом стала проделывать такой фокус: набирала в рот вина и, поднеся пустой стакан ко рту, выплескивала вино в стакан. Создавалось такое впечатление, что я пью, даже уровень вина в бутылке понижался, но при этом я оставалась абсолютно трезвой. «Уговорив» таким образом полбутылки, я начала приставать к соседям, затеяла ссору с официантом, разбила фужер и пепельницу, обложила нехорошими словами охранника, но, когда меня попытались выпроводить вон, я щедро заплатила за все, включая моральный ущерб, причиненный мною этому заведению общепита.

Мне милостиво разрешили остаться, попросив вести себя потише. Я клятвенно заверила всех, что буду молчать, как немая, и через минуту заказала вторую бутылку вина и десерт.

Когда я, разделавшись с алкоголем, попыталась пристать к какому-то мужчине, сидевшему за соседним столиком вместе со своей дамой, меня все еще вежливо, но уже очень настойчиво попросили освободить помещение. Я вошла в раж. Представление нравилось мне все больше и больше.

– Фелиза не привыкла сдавать своих позиций! – кричала я с легким восточным акцентом. – Если я хочу танцевать с этим мужчиной, он будет танцевать со мной!

Охранники поняли, что уговаривать подвыпившую даму бесполезно, взяли меня под руки, быстро вывели на улицу и, затащив за угол, усадили на лавочку, серьезно предупредив, что, в случае если я еще появлюсь в их заведении, они сразу же вызовут милицию. Именно это мне и требовалось. Теперь уж меня точно запомнили все в этом кафе! Посидев пару минут, я пошла к своей машине, оставленной в квартале отсюда. Я ехала домой и поздравляла себя с удачно сыгранной ролью поддатой Фелизы.

* * *

Павел позвонил на другой день, утром. Благо часов до одиннадцати он был свободен, объявил, что едет ко мне, рассказать, как прошло вчерашнее ограбление мадам Курочкиной. Я включила кофеварку и достала из стола пачку печенья и батон хлеба, а из холодильника – сыр. Сделаю бутерброды, поговорим с адвокатом, заодно и позавтракаем.

Он поставил свою машину во дворе и прошел в дом. Сел к столу и как-то загадочно посмотрел на меня.

– Хвались, – сказала я, предчувствуя интересный рассказ, налила Павлу чашку кофе и придвинула тарелку с бутербродами.

– Итак, мы с ребятами – а это, как ты знаешь, бывшие уголовники, которых мне когда-то довелось защищать в суде, – спрятались в кустах и стали наблюдать за Курочкиной. Фелиза твоя – с нами, естественно. Смотрим: Евдокия по мобильнику звонит…

– Это она мне звонила, но я свой телефон отключила, – вставила я.

– Так вот. Раз звонит, два, три… Я вижу: она уже начинает нервничать. Без четверти десять она двинулась к выходу из сквера. Очевидно, отчаявшись дождаться тебя, направилась домой. Мы подкараулили ее в темных кустах. Мои ребята – одного Болеслав зовут, у другого фамилия Лялин, так что я зову их Болек и Лелек, – так вот, они схватили Курочкину и быстро утащили ее в кусты. Фелиза подскочила к ней, как ненормальная, и давай молотить свою бывшую подругу руками, ногами, даже головой ее бодала. Та в крик! Болек ей по макушке кулаком разок треснул – а кулак у него размером с мою голову, – Курочкина и притухла. То ли сознание потеряла, то ли поняла, что для нее лучший вариант – это умолкнуть. Парни ее немножко помутузили, обшмонали, кошелек и мобильник забрали, золотишко поснимали. В общем, лежит наша Евдокия в кустах, побитая и обчищенная.

Ребята ушли, а я постоял невдалеке некоторое время, понаблюдал за нашей пострадавшей. Вскоре она встала и поплелась домой. А рано утром мне знакомый капитан звякнул: мол, поступило заявление от гражданки Курочкиной, ограбленной ночью в сквере. Кстати, о том, что у нее в сквере было назначено свидание, она разумно умолчала. Написала в заявлении, что просто шла домой, на нее напали, избили и ограбили. Естественно, указала, что среди нападавших была ее знакомая, Рустамова Фелиза. Так что, думаю, если милиция к ней еще не нагрянула, то сделает это в самое ближайшее время.

– Павел, а Фелиза не «расколется», как ты думаешь?