Последний билет в рай

– Потому что разносчикам заразы не место среди нормальных людей! Ты же у нас страдаешь гепатитом! Тем самым, который называют «ласковый убийца». Так что сейчас тебя отправят в закрытый лагерь для инфицированных, откуда нет выхода, и доживать свой срок ты будешь там. – Я повернулась и села в машину.

Вася с Люсей тщательно проинструктировали лаборанта, посетовали, что вещички на нем «не очень», взяли у меня по «полштуки» и свистнули куда-то в темноту. На их сигнал тотчас появился еще один экзотический тип. Втроем они дружно схватили Чепурова и поволокли его к свалке. Тот, хоть и находился в несколько заторможенном состоянии, однако вдруг попытался вырваться, завопив:

– Это неправда! Я ничем не болен, я чувствую себя хорошо! Это не мои анализы! Все сфальсифицировано!..

– Возможно, – сказал ему в спину молчавший до сих пор Павел, – иногда справки и покупают, и тут уже ничего не поделаешь. Значит, судьба твоя такая!

А я вдруг вспомнила про ошейник.

– Люся! – крикнула я в темноту.

Она тотчас возникла передо мной:

– Что? Решила нам еще деньжат подкинуть?

– Нет, кое-что поинтереснее.

Я отдала ей ошейник изобретателя Кулебякина вместе с пультом управления и объяснила, как им пользоваться. Люся выслушала и покивала мне: мол, не волнуйся, я все поняла. Затем она вновь скрылась в темноте. Оттуда до нас донеслись звуки борьбы, какой-то возни и отчаянные крики: «Осторожно, задницу не задевайте, козлы! Больно же!..» Впрочем, вскоре все стихло. Мы с Павлом сели в машину и с удовольствием покинули это не слишком-то респектабельное место. Он вез меня домой, в коттеджный поселок.

– Ну, теперь-то можно сказать, что этот урод получил по заслугам? – спросил Павел.

– Теперь – можно!

– И как долго его продержат в этом бомжатнике?

– Я договорилась, что пару месяцев. Ему этого срока для очистки совести будет вполне достаточно. Скоро осень, так что еще до наступления заморозков Чепуров окажется дома. Надо же кому-то и за пожилой мамой ухаживать!

– Значит, и второго фигуранта мы вычеркиваем из нашего черного списка. Кто теперь на очереди?

– Суруляк-старший! Иван Иванович не менее виновен, чем его братец-убийца: он его покрывал, спонсировал… Уверена, что именно он и договорился с Чепуровым насчет подмены анализов, больше некому. Он, в отличие от своего младшего братишки, оставался на свободе… Но, честно говоря, Павел, я еще о нем не думала. Возможно, братья пройдут в нашем «деле» оба сразу. А может, по одному. Знаешь, я немного устала и сейчас думаю только об одном: как бы поскорее добраться до постели.

– Скажи хоть, что ты собираешься сделать со старшим братом?

– Наверное, главная наша задача – показать ему, что на любые деньги найдутся еще большие деньги. Ведь он уверен, что за гро́ши купит себе даже место в раю! Но больше я тебе ничего пока что сказать не могу. Извини, я действительно устала, мыслительный процесс у меня сейчас протекает крайне медленно.

Некоторое время мы ехали молча.

– Павел, а как ты познакомился со своей женой? – неожиданно для себя самой спросила я.

Он слегка удивился:

– А при чем тут моя жена?

– Ни при чем… Просто мне интересно. Как вы познакомились, где? Почему решили пожениться?

Адвокат усмехнулся:

– Познакомились мы еще в школе. Мы учились вместе, в одном классе. Какое-то время даже сидели за одной партой. А в десятом классе она в меня влюбилась. Это было неудивительно: в этом возрасте все во всех влюбляются. А я считался одним из самых красивых мальчиков в нашем десятом «А». Мне об этом многие девчонки в классе говорили. Я знал, что нравлюсь им, и очень этим гордился… Сейчас так смешно об этом вспоминать!.. Так вот. Моя жена – ее Дашей зовут – тоже исподтишка на меня посматривала. Я это замечал, но делал вид, что ни о чем не догадываюсь. И вдруг она прямо на уроке прислала мне записку. Я до сих пор храню ее, потому что с этого у нас все и началось. Она написала так: «Паша, ты нравишься одной девочке». Подписи не было. Я сразу узнал почерк, поэтому написал в ответ: «Я нравлюсь не одной девочке». И передал ей.

– И что? – не выдержала я, видя, что Павел замолчал.

Адвокат рассмеялся:

– Сначала она обиделась и перестала со мной разговаривать. Посчитала меня слишком заносчивым и решила проучить. А потом мы как-то незаметно помирились и начали встречаться. А поженились мы много позже, уже после института. Вот и все. Обычная история. Наверное, даже не очень интересная. Все хорошо, ровно и гладко.

– И вы даже никогда не ссоритесь?

– Почему? Мы что, не такие же люди, как все другие? Ссоримся, конечно, но несильно. И быстро миримся. Я не могу долго находиться в состоянии конфронтации, поэтому обычно первым иду на мировую.

– А как ты сделал ей предложение? – продолжала допытываться я.