Последний билет в рай

Он спал уже четвертый час, лежа на голом полу, свернувшись калачиком. Во сне он мирно похрапывал и жевал губами. Мы терпеливо сидели рядом. Мы уже давно попили чай на кухне, наговорились вдоволь с хозяйкой и теперь томились ожиданием. Первым занервничал Павел:

– Давайте его будить, иначе он продрыхнет до самого утра! В конце концов, мы его сюда не затем притащили, чтобы он здесь отсыпался. Здесь не вытрезвитель!

Антон пнул Обмылка ногой:

– Эй, ты, придурок!

– Пусть отдохнет человек, – сказала я, – сейчас мы его все равно не разбудим.

– Что значит – отдохнет? Я тоже отдохнуть хочу! Ночь на дворе…

Некоторое время мы спорили: будить Суруляка или дать ему поспать еще хоть час? В принципе, времени в запасе у нас имелось много, до утра еще было очень далеко.

Я взяла телефон и набрала номер артиста Закоры:

– Андрей, ты готов?

– Готов!

– Приезжайте. – Я выключила мобильник и положила его в карман. – Ну, что? Давайте попробуем разбудить его.

Антон затормошил спящего. Тот что-то бубнил и вяло отмахивался рукой от Ярцева, как от назойливой мухи. Антон дергал его за уши, пинал в бока – все было тщетно.

– Не просыпается? – Павел склонился над Суруляком. – Надо его холодной водой облить.

– Тогда уж, наоборот, лучше кипятком, – съязвил Антон.

– А правда, давайте его под душ отведем, – предложила Лена.

– Ага: душ ему, потом ванну, потом чашечку кофе… – Антон снова от души пнул Суруляка.

Тот что-то забормотал, приоткрыл глаза, но тут же закрыл их снова.

– Неужели это он убил Артемку? – Лена с ужасом смотрела на Обмылка, которого тормошил Ярцев, и качала головой. – Даже не верится!

– Увы! – вздохнул Павел. – Мы все были на суде и можем это подтвердить.

– Как же он тогда сумел оправдаться? – спросила Лена.

– Его брат подкупил свидетеля и лаборанта, делавшего анализы, – ответил Павел. О своей – далеко не последней – роли защитника педофила он скромно умолчал.

– Денег, значит, у него много? Богатый? – Лена с презрением скривила губы.

В это время я не выдержала и сказала Антону, все мучавшему Суруляка:

– Да оставь ты его! Сейчас приедет Андрей со своими ребятами, они быстро приведут его в чувство.

Вскоре позвонили по домофону. Я сняла трубку:

– Да.

– Это мы.

Я узнала голос Андрея и открыла им входную дверь. Через минуту в квартиру вошли трое парней. Они действительно были все как на подбор – высокие, плечистые, мускулы выпирали у них из-под спортивных маек. Парни вошли в комнату, поздоровались со всеми.

– Где клиент? – спросил Андрей.

Я кивнула на Суруляка, которого Антон безуспешно пытался разбудить.

Парни усмехнулись:

– Это делается не так!

– А как? – автоматически спросил Антон, поднимаясь с корточек.

– Если вы все уйдете, мы сами сделаем все, как договорились.

– Да-да, Лена, Павел! Идите в другую квартиру, – скомандовала я. – Антон останется и будет снимать все на камеру.

– Ты – с нами, – сказал мне Павел.

– Нет, я должна проследить, чтобы все произошло именно так, как я задумала.

Лена и Павел ушли, захлопнув за собой дверь. Антон приготовил захваченную с собой камеру.

– Значит, это и есть наш клиент? – Андрей рассматривал лежавшего на полу Суруляка, как бы к чему-то примериваясь.

– Ребята, давайте уточним задачу. – Я встала рядом с атлетами, глядя на них снизу вверх, сильно задрав при этом голову.

– Давайте уточним, – пробасил один, тот, у кого мышцы были помощнее.

– Значит, ваше дело его сейчас разбудить и разыграть веселый спектакль: вы любите мальчиков такого типа, как этот человек. Его кстати, Обмылком кличут…

При этих моих словах спортсмены дружно заржали. Я подробно объяснила ребятам, что им требуется сделать.

– Все понятно?

Гиганты закивали.

– И за это вы платите нам по двадцать штук? – уточнил один из них.

– Вы не верите в мою платежеспособность? – Я удивленно посмотрела на Андрея.

– Верят! Все нормально, мужики. Работаем. Полина, выйди, – попросил он.

– Нет, совсем уйти я не могу. Я буду стоять здесь, в дверях, так, чтобы все видеть и слышать.

– Как хочешь. – Андрей подошел к Суруляку: – Ну, что, начинаем? Кто не спрятался, мы не виноваты!

Антон включил камеру. Закора принялся стаскивать с Обмылка одежду. Его друзья помогли ему, и через несколько секунд абсолютно голый Обмылок поеживался на холодном полу. Один из парней отвесил ему несколько оплеух, причем таких крепких и звонких, что тот быстро пришел в себя. Приняв сидячее положение, он тупо уставился на ребят.

– Вы кто?! – наконец спросил Обмылок. Голос у него был испуганным.

– Кони в пальто!

Парни встали кольцом вокруг сидевшего на полу Обмылка.

– Очухался? Молодец! – сказал Андрей. В его голосе слышался неподдельный восторг. Вот что значит профессиональный артист!

– Кони? – Суруляк испуганно оглядывал ребят. – А, это… Я где?

– В …! – в рифму ответил один из парней, тот, что был повыше. – Точнее, в заднице ты. В большой-пребольшой заднице!

– Да?! – затравленно огляделся по сторонам Обмылок. – А… почему?

– Потому что мы – все трое – любим «мальчиков» такого типа, как ты, Обмылок!

Наш «мальчик» даже икнул от испуга.

– В к-каком с-смысле – лю-любите? – заикаясь, уточнил он.