Последний бой

В их разговоре возникла пауза, хотя линия и не прервалась. Судя по звукам, долетавшим из динамика сотового, нефтянику кто-то позвонил по другому телефону, возможно, звонок адресовался на домашний номер. Серебрянский отчетливо услышал, как его приятель бросил по ходу разговора с неким неизвестным пару-тройку реплик, причем ycлышанное заставило насторожиться и его самого.

«Обыски, говоришь? — переспросил у неизвестного Михаил. — Где? В офисе „дочки“? Час назад примерно? Ага... Много народу явилось? Та-ак... Что, и в депозитарий... туда тоже приехали? Одновременно началось... Гм... Ладно... держи меня в курсе!..»

Едва дождавшись окончания переговоров своего приятеля с неким третьим лицом, Серебрянский чуть севшим не то после сна, не то после услышанного им голосом поинтересовался:

— Миша, ты можешь объяснить толком, что там у вас происходит?

Из трубки — несколько приглушенно — неожиданно донеслась реплика, поданная каким-то человеком, который, судя по всему, сейчас составляет компанию нефтянику, потревожившему своим звонком Аркадия Львовича в этот еще довольно ранний час:

«Закругляйтесь, Михаил Алексеич!.. Да, можем ехать... все уже готово...»

— Ты еще здесь, Аркадий? — наконец-то прозвучал в трубке знакомый Серебрянскому голос. — Короче, ты сам все скоро узнаешь... Одно только пока могу сказать... Помнишь, о чем мы вчера разговаривали, когда ужинали в «Аркадии»? В том плане, что... что пора на лыжи становиться... Что давненько, мол, не катались на альпийских склонах...

— Да, что-то такое припоминаю, — сказал Серебрянский, у которого вдруг ощутимо заныло в груди, под диафрагмой. — Вам, коммерсантам, хорошо. Сами себе расписание на отпуск составляете. А я вот человек подневольный.

— Ну все, друг, — перебил собеседника находящийся где-то на другом конце линии вице-президент компании «Ространснефть». — Позже как-то дам о себе знать. А ты, Аркадий, побереги себя, ладно?..

* * *

В половине восьмого Аркадий Львович, чисто выбритый, пахнущий лосьоном и чуточку — это любимый запах Лары — «Фаренгейтом», спустился в столовую, где его ожидал завтрак, накрытый экономкой Кирой Александровной.

— Доброе утро, Кира. — Серебрянский скользнул рассеянным взглядом по дородной фигуре ожидавшей его здесь пятидесятилетней женщины, являющейся, кстати говоря, какой-то дальней родней его Ларе и работавшей еще не так давно администратором в одной из окраинных московских гостиниц. — Вы не в курсе, Николай уже приехал?

— Доброе, Аркадий Львович, — несколько удивленно произнесла экономка. — Вы же сами распорядились вчера, чтобы Коля остался у нас ночевать. Забыли?

— А-а... ну да, ну да. — Серебрянский, сохраняя чуточку рассеянный вид, подошел к окну, за которым занимался мутный февральский рассвет. — Водитель уже позавтракал?

— Да, конечно. За ночь немного снега намело, так он уже успел дорожку почистить. А что это вы, Аркадий Львович? Разве вам не на службу сегодня?

В чем, в чем, а в отсутствии наблюдательности Киру не упрекнешь: сегодня Аркадий Львович действительно одет не «по-уставному», не в чиновничий прикид — в гардеробе у Серебрянского три деловых костюма, — но посвободней, в каких нынче уже не принято ходить на службу. А именно, в темно-синий джемпер из кашемира и темно-серые немнущиеся брюки из первоклассной английской шерсти.

«Надо на что-то решиться, — в сотый уже, наверное, раз промелькнуло в голове у Серебрянского. — Миша, похоже, решил свинтить. Но почему? С какой стати затеялась кутерьма? Ведь еще около месяца, по всем прикидкам, можно было сидеть спокойно и особо не тревожиться... О-от, чертяки! Поотключали телефоны, а ты сиди тут и думай, что бы все это могло означать?»

Аркадий Львович попытался дозвониться на сотовый двум своим хорошим знакомым, один из которых являлся одним из руководителей Московского центрального депозитария — именно в этом учреждении, если он только правильно истолковал «голос за кадром», с раннего утра идут обыски и выемки документов, — а другой по линии правительственной комиссии по ТЭК курировал огромную трубопроводную компанию «Ространснефть». Но и здесь его ожидал неуспех: оба владельца сотовых оказались «временно недоступны» для мобильной связи, а их домашние телефоны были поставлены на автоответчик и тоже не отвечали.

«Очень странно, — подумал он. — Такое впечатление, что целая группа лиц, — не сговариваясь, — предпочитает избегать в данный момент телефонного общения. Определенно, что-то за всем этим стоит. Но что именно?»

Кира вновь попробовала привлечь к себе внимание хозяина, но Аркадий Львович, погруженный в свои мысли, казалось, ничего не слышал и не видел вокруг себя.

* * *

Серебрянский, чье беспокойство в связи с неудачными попытками дозвониться до кого-нибудь из «знающих товарищей» в эти минуты лишь укрепилось, попытался восстановить в своей памяти детали вчерашнего разговора с вице-президентом «Ространснефти» Литвиновым, который как бы послужил прелюдией к сегодняшнему тревожному звоночку.