Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны

Как и у многих европейских правителей того времени, у Рудольфа II был силен интерес к астрологии. При его дворе находились крупнейшие астрономы того времени, такие как Иоганн Кеплер и Тихо де Браге. Они занимались, в том числе, составлением гороскопов, в которых порой содержалась откровенная лесть Рудольфу II. В частности, согласно одному из гороскопов, составленному Кеплером, император воплощал в себе идеал христианского правителя, всегда способного самостоятельно принять самое мудрое решение. В то время довольно часто увлечение астрологией было связано с мистикой, интересом к таинственному, потустороннему, верой в предначертание судьбы. Рудольф II не был здесь исключением. Имея от природы болезненное воображение, он серьезно увлекался оккультными науками, окружая себя мистификаторами и шарлатанами. В частности, король общался с неким иудеем, раввином Юдахом Левой бен Бетцалелем, который якобы создал искусственного человека – Голема. Обостренный интерес Рудольфа II к оккультным наукам в глазах окружавших его «добрых католиков» входил в противоречие с образом глубоко религиозного государя. Покровительство искусству также вызывало не только положительный, но и отрицательный эффект, так как нередко император предпочитал общение с художниками, скульпторами, писателями и представителями других свободных профессий государственным делам, причем со временем эта особенность проявлялась все более заметно.

С возрастом у императора начали отчетливо проявляться симптомы нервных расстройств, он стал все чаще впадать в депрессию, что наводило приближенных на мысли о психологической неполноценности Рудольфа II. Неоправданное, по мнению современников, упрямство в одних вопросах, сочетавшееся с непоследовательностью в других, равно как проявления подозрительности также не способствовали завоеванию симпатий окружающих.

К указанным особенностям личности Рудольфа II добавлялся еще один серьезный недостаток – у императора не было законных наследников. Это случилось не по причине бесплодия монарха. У него было много любовниц, с большинством из которых император предпочитал не поддерживать длительные отношения. Исключением стала Катерина Страдова, с которой императора связывали нежные чувства на протяжении долгого времени. От многочисленных связей с женщинами у Рудольфа II родилось несколько внебрачных детей. О большинстве из них до нашего времени не дошло практически никаких сведений, за исключением одного сына – Юлия39, который отличился пороками, косвенно подтверждавшими нездоровье отца. Юлий страдал алкоголизмом, на почве которого у него, очевидно, развились психические заболевания. Он дошел до того, что однажды в Ческом Крумлове в припадке сумасшествия убил свою любовницу, дочь цирюльника Маркету Пихлерову40. Разгневанный император приказал арестовать безумца и держать под охраной в замке, где некоторое время спустя Юлий скончался.

Точную причину, по которой Рудольф II так и не обзавелся женой, определить трудно. Возможно, большую роль в свое время сыграла неудачная попытка жениться на дочери Филиппа II Изабелле Кларе Евгении в 1599 г. Вначале испанский король согласился отдать ее в жены Рудольфу II, однако затем передумал. Изабелла досталась брату императора Альбрехту, которому одновременно было предложено стать наместником в Нидерландах. Император был глубоко уязвлен этим поступком Филиппа II, из-за чего в отношениях Вены и Мадрида наметилось некоторое похолодание. Не смог простить Рудольф II и своего более счастливого брата, с тех пор постоянно подозревая его в заговоре.

Все отмеченные недостатки сыграли определенную роль в падении авторитета императора и среди придворных, и среди сословий входящих в австрийскую державу земель, в том числе, Чешского королевства. Это, в свою очередь, создало почву для того, чтобы в высших кругах сословного общества императора стали рассматривать как неспособного к управлению великой державой, стоявшей на страже христианского мира, и в итоге способствовало возникновению династического кризиса в Австрийском доме в начале XVII в.