Последний бой. Кто освободил Прагу?

Поверенный от имени ЧНР составлением сего документа Карел Кутлвашер и его активный помощник в этом деле Йозеф Котрлый как-то сильно размахнулись и, видимо, со свойственным в последнее время всем чешским вождям революционным оптимизмом несколько подзабыли, что Кутлвашер хоть вроде как и тоже генерал, но все-таки не Эйзенхауэр… Читая этот текст, если в чем-то никак нельзя отказать составлявшим его представителям чешского «революционного правительства», так это в мании величия. Создается такое впечатление, что Чешская Народная рада, сидящая на тот момент в полностью обложенной немцами Праге, и некие подконтрольные ей войска (?) на некоей «линии фронта» являются чуть ли не самостоятельными участниками вооруженного конфликта, то есть заключительной фазы Второй мировой войны на европейском театре военных действий. Ни больше – ни меньше. При этом если, по их же собственным словам, исключить из этого, по сути, своеобразного ультиматума о капитуляции оперативные зоны действия союзнических армий на описанных территориях, то есть как раз фронтовые линии с одной стороны советских войск, с другой, соответственно, армии США, то о какой «линии» и какого «фронта» вообще речь? Перед кем и кто должен капитулировать? Что такое здесь «освободительные чешские войска», откуда вдруг взялись и из кого они состоят? Если сразу вычеркнуть из кандидатов в эти «чешские войска» солдат и офицеров РОА и малочисленных протекторатных военнослужащих, как по сути своей изначально коллаборационистские части; группы различных вооруженных повстанцев в гражданской одежде, как с точки зрения всех военных конвенций противозаконные, нелегальные и нелегитимные формирования [143], а также и различных немногочисленных парашютистов и разведчиков, типа Яромира Неханского, из числа чехов или словаков, заброшенных в Протекторат, но конкретно в то время официально числившихся на службе в британской армии, то получается, что «войска» эти, по всей видимости, состояли из генералов Слунечка, Кутлвашера и еще нескольких десятков бывших офицеров бывшей чехословацкой армии, окончательно распущенной в 1939 году, которые взяли и повытаскивали из шкафов, а потом и снова надели свои спрятанные старые мундиры. С правовой точки зрения эта группа граждан, по сути, просто надевших на себя исключительно по собственному желанию и в устраивающее их самих время [144] военную форму, не связанная на тот конкретный момент никакой государственной присягой и другими стандартными обязательствами членов регулярных воинских формирований, не имевшая ни перед кем никакой реальной ответственности, а в своем официальном подчинении никаких войск, ну никак не могла являться ни «частью союзных армий», ни субъектом для принятия ни много ни мало, а капитуляции регулярных воинских частей крупнейшего европейского государства. Не говоря уже о том, что в то же самое время, нравилось им это или нет, но по всем законам они же сами гражданами этого же государства (Германской империи) и являлись, так как Протекторат Богемия и Моравия просто был одной из его составных частей… Командующие союзных армий об этой своей «части», расположенной в чешской столице, видимо, тоже совсем не догадывались… Зато Чешская Народная рада уже как-то автоматически распространила свое влияние далеко за территорию небольшого пятачка в центре Праги, на территории которого, заблокированная практически со всех сторон немецкими силами, она в тот момент как раз заседала, принимая столь грандиозные решения. Причем все еще заседала, сначала лишь благодаря так своевременному активному вмешательству в пражские события дивизии РОА, а потом еще и тому, что немцы ночью с седьмого на восьмое мая временно прекратили свое наступление. Далее, крайне интересным было и абсолютно лишенное смысла требование обеспечения гарантированной капитуляции всех германских войск, начиная от пехоты и кончая военно-воздушными силами, «на территории всей Чехии, Моравии и Силезии» от человека, в подчинении которого тогда по факту находились лишь регулярные воинские части (без Ваффен-СС и полиции, как раз на тот момент составляющих главную ударную силу) пражского гарнизона. Генерал Туссен не только не имел на это никаких полномочий, но при всем возможном собственном желании никак практически не мог этого обеспечить. А так как подавляющая часть личного состава и одновременно наивысшее командование этих самых «чешских освободительных войск», исходя из всего вышеописанного, находились, соответственно, в помещениях штабов «Алекс» и «Бартош» в самом центре Праги, то непонятно, кто принимает капитуляцию на местах, на всей «фронтовой линии», так сказать, кроме советской и американской…

* * *