Последний бой. Кто освободил Прагу?

С тридцатого апреля и до четвертого мая 1945 года вся Первая дивизия РОА оставалась на том же месте. Надо особо отметить, что на протяжении всего похода власовцев с фронтовых позиций на реке Одер и до прихода в глубину чешской территории, а также все время постоя дивизии в районе Козоед беспрерывно продолжался начавшийся еще после выхода с полигона Мюнсинген постоянный приток в часть самых различных людей, благодаря чему численность ее личного состава к началу мая 1945 года уже приблизилась, по самым скромным подсчетам, к двадцати тысячам человек. Обмундирования, продовольствия и оружия в запасах самой дивизии для такого количества людей, естественно, уже не было. Вместе с увеличением числа прибившихся «новых бойцов» быстро понижалась дисциплина, участились конфликты с немецкими полицейскими органами, чешской жандармерией и просто проходящими через расположение дивизии РОА военнослужащими Вермахта или СС, а также начались попытки реквизирования у последних оружия или несанкционированного получения всяческого материала с немецких складов в окрестностях. Произошло даже несколько инцидентов с применением оружия между немцами и солдатами РОА, с убитыми и ранеными на обеих сторонах. Тем не менее, по свидетельству майора Швеннингера, в Козоедах все части дивизии все еще более или менее находились в руках своих командиров, хотя приток такого количества новых людей и постой среди славянского населения Чехии явно действовал на солдат РОА разлагающим образом, участились пьянки, самовольные отлучки и случаи неповиновения. Следующим важным фактором, влияющим главным образом на моральное состояние личного состава, являлись постоянно учащающиеся контакты власовцев с различными представителями местных «групп сопротивления», которые начали появляться на пути следования и в расположении войск РОА сразу же после входа на территорию Протектората. Подобные отряды, на чешской земле ранее вообще не существовавшие, к началу мая 1945 года начали появляться буквально как грибы после дождя. Толка они бывали самого разного – от откровенно бандитствующих под шумок вооруженных групп или тех, кто просто решил «повоевать» под конец войны, «отомстить за все подряд» немцам (желательно одиноким и невооруженным) или даже просто своим соседям, до отрядов с какими-то действительно реальными, но крайне разнообразными политическими целями. Самыми организованными из них являлись отряды коммунистической, просоветской направленности, составленные и ведомые, как правило, заброшенными именно для этой цели в Протекторат опытными советскими специалистами на подрывную работу за линией фронта; эти имели хорошее вооружение, экипировку и все необходимые средства связи для координации действий как между собой, так и с «Большой землей» за линией фронта. Но такие группы на контакт с власовцами выходили лишь минимально, хотя была даже попытка организовать контакт между командованием Красной Армии и дивизии РОА, но последние ответили резким отказом по политическим мотивам. Слухи о появлении «мятежной русской дивизии» распространялись по широким окрестностям с удивительной скоростью. Чешские «партизаны», или по крайней мере люди, так себя называвшие, часто приводили с собой новых русских «добровольцев» – восточных рабочих, беглых военнопленных и т. д., а также частенько приходили за оружием или даже, наоборот, приносили его сами, иногда указывали места, где находилась брошенная или просто плохо охраняемая военная техника, с которой сами не могли справиться, а дивизии приходилась впрок.