Последний бой сторожевого корабля "Пассат" (СИ)

   Как рассказал мне после возвращения Вяткин, командовал отрядом начальник штаба Северной экспедиции ЭПРОН воентехник 1 ранга Кулагин Александр Иванович, который находился на головном спасательном судне РТ-67. С ним и командиром РТ-67 Пушкиным Алексеем Александровичем удалось договориться быстро. С ними обговорили вопросы кто, какое место, будет занимать в отряде при движении, систему связи друг с другом. Командира РТ-32 на совещании не было.

  - Там свои какие-то тёрки, - сообщил Вяткин, - корабль хоть и мобилизован и входит в состав отряда, официальная передача корабля в состав ЭПРОН Северного флота ещё по какой-то причине не произошла.

   - Главное договорились о взаимодействии и связи в движении, - поддакнул я, - а остальное не важно.

  И отряд кораблей 12 июля 1941 года рано утром вышел в сторону Иоканьгской ВМБ.

  В течении всего дневного времени погода в Баренцевом море, менялась всё в более худшую сторону. Я успел узнать, что из состава вспомогательного судна особого назначения "Умба", есть старший краснофлотец Третьяков Фёдор Максимович, который занимает должность "старшего зенитного комендора". С ним я переговорил лично, узнав, что М-1 ему знаком и он его хорошо знает, попросил в случае боевой тревоги, помочь за вторым зенитным пулемётом в качестве наводчика. На что получил согласие, как его, так и старшего командира команды с "Умба".

  К вечеру видимость стала ещё хуже, из-за тумана надвигавшегося с северо-запада. Окуневич с Подгорных приняли решение перестроить конвой, наш "Пассат" стал во главе отряда, конвой перестроился в кильватер. За нашим кораблём шёл РТ-67, за ним ТР-32.

  Ровно в полночь на 13 июля отряд, следуя со скоростью около 3 узлов, курсом 106№ миновал мыс Териберский. Пошёл дождь, мгла и переменная, до 4-5 кабельтовых видимость, заставили принять решение Окуневича и Подгорных о взятии курса мористее, что было вполне естественно для плавания у берега в условиях плохой видимости. Чтобы не оказаться выброшенными на берег Зарецкий предложил держать курс 95№.

  В 2 часа сигнальщик краснофлотец Ковров обнаружил самолёт, который уверенно опознал как "Дорнье Do-17", немецкий двухмоторный самолёт разведчик, пролетевшим на бреющем полёте с юга на север и быстро скрывшимся в пелене дождя.

  Я тут же поднялся в рулевую рубку корабля, Окуневич и Подгорных находились там же, предложил переговорить в каюте капитана.

  - Владимир Лаврентьевич и вы Евгений Михайлович, - начал я, - назовите мне причины того, что практически ночью, при плохой видимости, тут у нас в тылу летают разведывательные самолёты немцев?

  - Что вы этим хотите сказать? - тут же напористо вопросом на вопрос сказал Подгорных.

  - Очевидную истину, - не раздумывая ни секунды, ответил я, - этот разведчик ищет добычу для немцев. Здесь и сейчас у них вариантов два, первый здесь где-то рядом находится одна или скорее всего несколько подводных лодок, вариант второй где-то здесь рядом находится группа кораблей немцев.

  - Поясни, - попросил Окуневич.

  - Моё мнение, где-то рядом находится группа немецких кораблей, - ответил я, - я всё же склоняюсь к этой мысли, посудите сами. Ну, разведает самолёт-разведчик нас, сюда на перехват пойдёт несколько подводных лодок, немцы не в состоянии обеспечить каждую подводную лодку несколькими самолётами разведчиками за время действий, логично? Логично. Во-первых, ещё надо нас найти, здесь при такой погоде. Во-вторых, подойдут ли их несколько лодок так близко к берегу в такую погоду? Мы сами-то берега не видим. Логично?

  - Логично, - согласился Подгорных. Окуневич, молча, кивнул головой.

  - Вот поэтому и остаётся группа кораблей противника, - закончил я, - тут они не побояться подойти поближе к нам, по наводке с разведчика.

  - Поэтому предлагаю, так как погода потихоньку начинает, проясняется, - я посмотрел на Окуневича, тот положительно кивнул головой, в знак согласия с моей оценкой, - уже сейчас отрядом так же понемногу смещаться в сторону береговой черты. Желательно увеличить скорость хотя бы на один узел.

  - Ну, смещаться к береговой черте, понятно, - спросил Окуневич, - а зачем увеличивать скорость?

  - По-моему где-то в течении часа распогодится, - ответил я, - тогда не только мы будем хорошо видеть, но и нас будет хорошо видно на большие расстояния. А тут впереди как раз есть очень удобное место, где мы в случае чего могли укрыться - Губа Воронья. Да и если честно, меня тревожит то, что мы отошли от берега где-то на 30 кабельтовых. Если вдруг сейчас быстро распогодится и рядом обнаружатся немецкие корабли, до берега дойти быстро мы не сумеем.

  - Логично, - кивнул головой Окуневич, - сейчас дам распоряжение, чтобы постепенно, по чуть-чуть, смещались в сторону берега.

  - Считаю, что необходимо усилить наблюдение, - тут же ввернул я, - потом в Иоканьгской ВМБ отоспимся.

  На том и порешили. Втроем прошли в рулевую рубку, Окуневич, приказал рулевому, постепенно смещаться в сторону береговой черты. Был вызван старшина Толокнов и боцман Дятлов, которым была поставлена задача усилить до утра сигнальщиков, ещё на два человека.