Последний бой Василия Сталина

Действительно ли пил на отдыхе получивший долгожданную свободу Василий, тяжело сказать. Капитолина Васильева описывает как раз тот период времени, когда их отношения с Василием разладились окончательно. Даже если он и пил, то что в этом такого страшного, после восьми—то лет без грамма алкоголя во рту? Ее «чер—те что вместо отдыха» тоже вполне объяснимо: на юге столько красавиц отдыхает, что даже самого заядлого семьянина после столь длительного воздержания не то что налево потянет, а куда подалее. Естественно, все это дошло и до Капитолины, и до органов. Странно только, что Надежда, дочка Василия, единственный человек, поехавший с ним в Кисловодск, ничего подобного припомнить не может: «Семь лет, пока отец был в тюрьме, дни тянулись очень медленно. Как—то я сидела вечером одна дома, когда раздался телефонный звонок. Я подняла трубку. Знакомый голос сказал: „Дочка, это я — твой папа, я звоню с вокзала. Скоро буду“. Я так растерялась, что спросила: „Какой папа?“ Его ответ я запомнила дословно: „У тебя что, их много? Отец бывает только один“.

Через полчаса он приехал. С белым узелком и тростью в руках. На другой день он пошел оформлять документы. При выписке паспорта ему предложили принять другую фамилию. Он отказался. После этого его вызвал Шелепин. Разговор был долгий. Вернувшись от него, отец сказал, что он лучше будет жить без паспорта, чем с другой фамилией. Его поселили в гостинице «Пекин», а через некоторое время — на Фрунзенской набережной. Тогда же его смотрел профессор А.Н. Бакулев. Его вывод был такой — сердце в порядке, печень здорова, единственное, что вызывает опасение, так это болезнь ноги от длительного курения.

На свободе он пробыл всего два с половиной месяца. За это время мы побывали с ним в санатории. Он загорел, чувствовал себя хорошо. Как—то ему передали вина, мы с ним его отдали сестре—хозяйке. После отдыха его тянуло к работе. Он говорил мне, что хотел бы работать директором бассейна. Такая у него была мечта. Вообще он был очень добродушным человеком. После перевода в Лефортово ограниченность в передвижении отрицательно сказалась на нем и во многом подточила его здоровье» (Колесник А. Хроника жизни семьи Сталина. — Харьков, СП «Интербук», 1990. — Стр. 71–72).

Итак, дочь Надежда, которая в отличие от Капитолины Васильевой находилась рядом с отцом в поездке неотлучно, вспоминает, что «как—то ему передали вина, мы с ним его отдали сестре—хозяйке». Эти слова свидетельствуют о двух вещах: во—первых, контакт с алкоголем если был, то скорее носил случайный характер, и ни о каких «попойках, которые он устраивал на отдыхе регулярно», говорить не приходится, и, во—вторых, хронические алкоголики вино сестре—хозяйке не отдают.

После возвращения Василия из Кисловодска 9 апреля 1960 года состоялся его разговор с Ворошиловым. И разговор, надо сказать, более чем любопытный, больше напоминающий общение глухого с немым. Василий в течение, в принципе, небольшого разговора восемь раз просил работу! А Ворошилов требовал от него «исправиться».

«Ворошилов: Ну, рассказывай, Василий, как дела, как ты живешь?

Сталин: Плохо, Климент Ефремович. Работать надо, прошу помочь, иначе без работы пропаду…

Ворошилов: Конечно, тебе дадут работу, однако, прежде всего ты должен стать другим человеком. Ты еще молодой, а вон, какая у тебя лысина… Сталин: Вы во всем правы. Полностью с Вами согласен, мне надо исправляться, но для этого надо работать….

Ворошилов: К тебе потянулась всякая дрянь. Ты мог бы занять себя чем—нибудь полезным, читал бы хоть книги, писал бы что—нибудь… Какую ты хочешь работу…

Сталин: Любую. Тяжело сидеть без дела. Выпрашивать неудобно, какую дадут…

Ворошилов: Еще раз говорю тебе — немедленно брось водку.

Сталин: Не такой уж я отпетый пьяница… Пойду работать, и все встанет на свое место, исправлюсь…

Ворошилов: И надо, у тебя есть сила воли, исправляйся. А из твоих слов выходит, пока не работаешь, можно выпивать. Возьми себя в руки.

Сталин: Будет сделано, Климент Ефремович… Полностью согласен с Вашими словами, Климент Ефремович. Я убежден, что Вы меня любите и желаете только добра…

Ворошилов: Ты вышел из тюрьмы. Теперь ты на свободе, тебе помогают найти свое место в нашем обществе. Ты должен оценить это по достоинству. Повторяю, ты необъективен к своим поступкам. Ты должен об этом хорошо подумать. Имей в виду, в компании с тобой могут быть и провокаторы, и люди, подосланные нашими врагами. Сестра твоя ведет себя правильно, хорошо, к ней никто не придерется. Она считает тебя неплохим человеком. Она прямо говорит — во всем виновата проклятая водка. Повторяю, ты неправильно себя ведешь, за тебя душа болит. Наберись сил и возьми себя в руки.

Сталин: Спасибо, Климент Ефремович.

Ворошилов: Ты должен твердо заверить, что больше такие безобразия не повторятся. Ты даешь мне слово?

Сталин: Что говорить. Надо делать. Я докажу делом.