Последний бойскаут

Конечно, Джо было трудно поверить этому. Николас Фохт, знаменитый вор, был тогда притчей во языцех всей лос-анджелесской полиции. Существовало множество его фотороботов, абсолютно не похожих друг на друга, — то с усами и бородой, то черноволосый, то огненно-рыжий. Фохт менял обличье так же часто, как менялись дни недели, и никто не знал, как же ой выглядит в точности. Естественно, все мечтали его поймать, и Джо в том числе. Но этот птенец?

Джо, сказать по совести, в то время и сам был еще птенцом, но предпочитал не думать об этом.

— Простите, но я вам не верю, — с легкой иронией сказал он.

— Что ж, тогда я уйду, — согласился Фохт. — Но вам придется долго мучиться, разгадывая, как же вскрыт сейф в Ливерпуль-банке.

Ливерпуль-банк был последним подвигом Фохта. Это событие произошло вчера, и весь вечер, пока Сара не начала волноваться, Джо строил планы, как ему удастся захватить этого ловкача.

— И как же? — поинтересовался он.

— Вы что, недавно работаете в полиции? — ехидно спросил парнишка. — Я вовсе не собираюсь выкладывать все сразу. Вы же должны заполнить какие-то документы или что у вас там, доложить начальству, а уже потом меня допрашивать.

— Я давно работаю в полиции, — разозлился Джо. — Просто я хотел проверить, действительно ли вы — Фохт.

— Вот поэтому-то я от вас все время и уходил, что вы только проверять горазды. Нет, это положительно смешно. Прощайте, мистер Ханбек, был рад с вами познакомиться.

— Стойте! — завопил Джо и в мгновение ока пристегнул наручниками запястье Фохта к ножке стола. — Вы никуда не уйдете!

В это время глухое покашливание возвестило о том, что явился шеф, Джералд Ронсон, пожилой добрый негр, которого за глаза все звали «дядюшка Джерри». С первого взгляда Ронсон казался неповоротливым спокойным увальнем, да он таким и был, но смекалки ему было не занимать. Часто, глядя на него, Джо вспоминал то Мегрэ, то Пуаро — дядюшка Джерри был похож на них обоих.

Джо подбежал к Ронсону и, забыв поздороваться, зашептал ему на ухо:

— Мистер Ронсон, я только что поймал Николаса Фохта!

— Правда? — удивился старый негр. — Где?

— Да вот тут у нас, он пришел сдаваться, почему-то лично мне, он хотел убежать, а я его сразу в наручники… — единым духом все выпалил Джо.

— Ну-ка, посмотрим, — Ронсон направился к двери комнаты, где томился прикованный Фохт.

— На пороге негр обернулся.

— Что-то мне не очень верится, сынок. Почему ты подумал, что это именно он?

— Да это точно он! — почти закричал Джо. — Он все рассказал!

Ронсон открыл дверь и изумленно воззрился на лохматого парнишку.

— А ты, однако, шутник, — почти уважительно сказал он. — Это хорошо.

И повернулся к Джо:

— Освободи его и познакомься — это наш новенький, Майк Меджус. Я надеюсь, вы сработаетесь.

Старый негр оказался прав. Они сработались. И даже слишком серьезно.

…Джо Ханбек посмотрел на опущенную голову Майка.

— Почему ты не смотришь мне в глаза, Майк? Тебе стыдно? Насколько я помню, тебе никогда не бывало стыдно. Или, может быть, тебе страшно?

Но Меджус уже уловил в его голосе мягкие нотки, вызванные воспоминаниями, и воспользовался этим:

— Мне не страшно, Джо. Я хорошо знаю тебя. Мы ведь столько времени вместе.

— Нет, Меджус, ты недостаточно хорошо меня знаешь. Ты думаешь, я все тебе прощу? Ты ошибаешься. Сколько бы времени мы ни были вместе, это не дает тебе права трахать мою жену. Я не стану, конечно, убивать тебя. Выбирай — в морду или в пузо?

«В морду или в пузо» была их любимая присловка, еще со времени тренировок в участке, когда они вдвоем лупили поролоновое чучело, деля его по-товарищески — один бил в морду, другой в пузо.

Майк не смог удержаться от улыбки. Потом вздохнул — он-то был отнюдь не поролоновый.

— В пузо, — сказал Майк.

Джо показалось, что он вложил всю свою силу в этот удар. Если бы Меджус выбрал морду, он бы точно лишился зубов. А так он согнулся пополам и прохрипел что-то невнятное.

— Что-что? — вежливо переспросил Джо.

— Ты спас меня тогда от того козла, а кто меня спасет от тебя? — выдавил Майк.

Ох уж этот Меджус, его будут убивать, а он будет шутить!

«Тот козел», конечно, был посильнее Джо, и если бы обстоятельства сложились чуть иначе, Майк давно бы уже не ерничал и не веселился.

Меджуса тогда отправили следить за одним типом, который кантовался в баре старого Гопкинса. Майк отбрыкивался полдня, жалуясь на боль в животе, но ему, конечно же, никто не поверил, а Ронсон даже сказал:

— Майк, я люблю твои шутки, но сейчас тебе предстоит серьезное дело, и будь добр его выполнять.

Вздыхая и постанывая, Майк поплелся к выходу.

Вечером, выйдя из участка, Джо собрался было ехать домой, но какая-то смутная тревога за Меджуса вдруг охватила его. Он неплохо изучил Майка и в большинстве случаев мог догадаться, когда тот говорит серьезно, а когда шутит. На этот раз Майк, кажется, не шутил.