Последний бойскаут

— А я уже давно готов, — ответил Беннард и улыбнулся в камеру.

— Мистер Беннард, как вы оцениваете положение с баскетбольными командами «Отважные ястребы» и «Непобедимые»?

Сенатор, продолжая улыбаться, заговорил:

— Как председатель комиссии по проблемам спорта, могу сказать, что я очень внимательно рассматриваю доводы обеих сторон. И когда я решу, что будет лучше, выгоднее для спорта, мы это обсудим, и комиссия вынесет вердикт. А пока что я собираюсь отправиться на стадион «Колизей», чтобы посмотреть, как играет моя любимая команда — «Лос-Анджелесские жеребцы».

Беннард слегка кивнул головой, давая понять, что интервью окончено.

Камера была выключена, свет — убран, и спустя некоторое время съемочная группа ушла.

Сенатор поглядел на часы: скоро ребята поедут в лес, а ему уже пора собираться, чтобы успеть на матч. Марком будет, как обычно, приветлив и дружелюбен, будет шутить, говорить о всякой чепухе и виду не подаст, что ему тяжеленько было расстаться с шестью миллионами. И он, Келвин Беннард, будет улыбаться, хлопать Сэма по плечу и тоже ни словом, ни взглядом не выдаст, что ему известно, от чьего имени ему звонили целый месяц и говорили о тотализаторах. И пусть даже их люди перестреляют друг друга в Пьяном лесу, они все равно будут при встрече обмениваться приветствиями и расспрашивать друг друга о здоровье и делах.

«Человек человеку волк» — эту фразу Беннард повторял часто. Но не следует показывать этого другому человеку: он может оказаться сильнее тебя. С Маркомом лучше не ссориться, но и заискивать перед ним тоже не надо. Вежливость, дружелюбие, улыбка — вот метод общения с такого рода людьми.

Келвин Беннард выглянул в окно и махнул рукой — это был сигнал. Четверо крепких парней, на ходу проверяя пистолеты, бросились к черному «кадиллаку». Взревел мотор — и машина стремительно вылетела за ворота особняка, сопровождаемая бешеным лаем.

Сенатор снова опустился в кресло, с легкой удовлетворенной улыбкой поправил на галстуке булавку с черной жемчужиной и отхлебнул из высокого бокала апельсиновый сок.

24

Джимми припарковал машину неподалеку от двухэтажного особняка и осторожно подошел к забору. Орава парней в черных костюмах измывалась над привязанными собаками, тыкая им в морды длинными палками, кривляясь и строя рожи.

Дикс здорово удивился.

— Это больше похоже на дурдом, чем на особняк уважаемого человека, — пробурчал он. — Хотя Беннарда не стоит называть уважаемым человеком. Дерьмо он порядочное, и охранники у него, видать, такие же. Поиграли бы — ну хоть в карты, если ни во что другое не умеют, потрепались бы. Нормальным мужикам всегда есть о чем потрепаться. Да ладно, чего я тут раскукарекался, советы даю. И мужики они дрянные, и хозяин им под стать — специально, наверное, таких же козлов подбирал. Приличные ребята такого мерзавца защищать не пойдут, это уж точно.

Внезапно Джимми понял, как ему повезло: ведь если бы собаки не были привязаны, они наверняка бы его учуяли, и тогда прости-прощай вся слежка! Пришлось бы сматываться, и эти долболомы насторожились бы и смотрели по сторонам повнимательнее.

Парни хохотали и ругались, швыряя в собак мелкими камешками.

— А похожи друг на друга, будто одна мама их рожала, — продолжал бурчать Джимми. — Рожи как из булыжника вырубленные, а глаза — словно из стекла, ну ровным счетом ничего не выражают. У тех двоих, коротышки и верзилы, которые чуть не хлопнули тогда их с Джо, — точно такие же были глаза.

Джимми еще раз внимательно осмотрел двор, но ничего подозрительного не заметил. Он отошел на всякий случай подальше и принялся наблюдать, укрывшись за большим деревом и притаившись, как мышь.

Дверь особняка открылась, вышла группа людей, нагруженных какими-то предметами. Дикс насторожился — но это оказались тележурналисты. Они сели в голубой рафик с надписью на боку «Лос-Анджелес ТВ» и укатили.

Джимми недовольно сморщил нос: вот еще, охота всяким кретинам ящик смотреть, особенно когда по нему Беннарда показывают! На эту самодовольную харю раз взглянешь — потом полдня противно. Увешал весь город своими кретинскими плакатами и думает, что за него голосовать пойдут! Пойдут — кретины. И ящик с его харей тоже они смотреть будут. Ящик вообще смотреть западло, уж больно он затягивает. Если сядешь да включишь, а там фильм интересный, а потом футбольный матч, а потом еще что-нибудь… Так и просидишь весь день дурак дураком, и сделать ничего не успеешь, а главное — вымотаешься так, будто две игры без передышки провел.

Джимми телевизор не смотрел принципиально, разве что новости иногда. И когда к бабам заходил — первым делом вырубал ящик. Она в писк: «Ой, а по третьему каналу… А в три пятнадцать… а…» А Джимми сразу обрывал:

— Если тебе, подружка, нужен я, то ради Бога и всегда пожалуйста. А если тебе приятнее проводить время с этой лопочущей коробкой, то я пошел. Позвоню как-нибудь, узнаю, хорошо ли тебе с телевизором и не родила ли ты пяток мелких ящиков, с которыми удобно: есть не просят и новости показывают.