Последний борт на Одессу

Длинное худое тело грохнулось на тротуар и покатилось кубарем. Тут же добавил левой ногой по ребрам лежащему Ковальски. Вышло хорошо, он завопил. Зашел удар по ливеру. Правой рукой снял пистолет с боевого взвода и засунул в карман куртки. У «ТТ» нет предохранителя, и самовзводом он не стреляет. Снял с боевого взвода – все, не выстрелит. Затем быстро схватил Ковальски за левую, ближайшую ко мне руку и начал загибать ее за спину. Простейший полицейский прием. Я здоровее этого доходяги раза в три. Двумя своими руками против его одной. Но случилось невероятное. Какая-то неведомая сила стала в буквальном смысле поднимать меня в воздух! Ковальски стал подниматься! Я двумя своими руками не смог взять на прием одну его левую руку! Два расслабляющих удара ногой по ребрам, ну теперь-то… Ковальски издал нечеловеческий рык и почти поднялся на ноги. Что это такое, твою мать, так-растак? Подсечкой снова уронил его на землю и быстро сунул правую руку в карман за пистолетом. Встречался я с таким случаем. У психически больных людей бывает прилив нечеловеческой силы. Санитары психбольниц хорошо знают про эти особенности душевнобольных людей. Иногда, даже втроем, с одним маленьким, щуплым мужичком не могут справиться. Выход тут один. Нанести черепно-мозговую травму. Тогда мозг психа перестает давать команды его сознанию, рукам и ногам. Размахнувшись правой рукой, со всей силы треснул рукоятью пистолета по голове Ковальски. Снова этот рык! Еще один удар! Кровь брызнула мне на куртку. Ковальски обмяк и упал мне под ноги. Готов! Быстро теперь руки ему за спину и пластиковые наручники. Есть, застегнул! Надеюсь, он их не порвет. Похлопал лежащего по карманам. Оружия нет.

Рядом резко затормозила «Шевроле-Нива» с характерными синими полосами по бокам и мигалкой на крыше. Двое патрульных в униформе и с автоматами «АКС-74У» наперевес выскочили из машины, направив оружие в мою сторону.

– Одесский уголовный розыск! – громко крикнул я. – Быстро вызывайте помощь, свяжитесь с руководством. Передайте, что Новиков задержал опасного преступника!

Называть, кого именно задержал, я не стал И правильно сделал! Грохнут его прямо сейчас и прямо тут. Народ в Одессе горячий, это я уже успел понять.

Полицейские опустили автоматы, а когда я показал выданное мне удостоверение, успокоились. Один пошел к рации, в машину, а второй подошел ко мне и с интересом смотрел на лежащего задержанного.

– Слушай, а ты не убил его часом? – наклонившись над лежащим маньяком, спросил сержант.

Прямо под головой задержанного была большая лужа крови. Как с кабана натекло! Пощупал пульс на шее. Пульс есть, живой.

– Нет, не убил, к сожалению. Жить будет, – пошутил я.

В это время задержанный зашевелился и сел на дорогу. Быстро же он очнулся! Подергал руками и посмотрел на меня. Он смотрел и непонимающе хлопал глазами.

– Хеллоу, мистер Ковальски, – сказал я ему по-английски.

– Здравствуйте, кто вы? – ответил он мне.

Кровь стекает по виску Яна тонкой струйкой. Руки сзади скованы наручниками, но он их даже не пытается разорвать. Признаться, я именно этого опасался поначалу. Взгляд его испуган.

– Я детектив Новиков из полиции Порто-Франко, – пафосно пояснил я по-английски. – Я тот человек, который поехал за вами в Новую Одессу и, наконец, задержал.

– В чем меня обвиняют в Порто-Франко? Я там был проездом по работе, – как ни в чем не бывало ответил Ковальски тоже на английском языке.

Перемена в нем просто поразительная. Шизофрения? Раздвоение личности? Возможно. По какой такой работе он был в Порто-Франко? Ну точно, умом двинулся товарищ хирург. Думаю, разговор с ним бесполезен пока.

– Грузите клиента в машину, – приказал я патрульным, – и едем на базу!

Патрульные убрали автоматы за спину и помогли задержанному встать на ноги, после чего усадили на заднее сиденье «Нивы». Я сел на переднее, и мы поехали в управление полиции. Зеваки расступались перед патрульной машиной. А тех, кто подошел слишком близко, водитель окатил грязью из-под колес.

Пока ехали, я дозвонился на сотовый Давиду и пояснил ситуацию. Не знаю, как вам, а мне показалось, что он уже бежит на работу из того места, где только что находился субботним вечером.

В дежурной части Одесского управления полиции задержанного осмотрели, зафиксировали телесные повреждения на голове и ногах и отказ задержанного от медицинской помощи.

– Я сам врач, – пояснил Ковальски на ломаном русском.

Внезапно я вспомнил, что плащ Ковальски остался в баре «Золотой рыбки», и поехал за ним. По дороге позвонил и уточнил, прибыл ли на место Казарян. Тот оказался на месте, уже в дежурной части. И наблюдает задержанного таки в лицо. Строго-настрого приказал, насколько я могу приказывать вообще в Одессе, не беседовать с ним сейчас на предмет убийств. Пусть ночь в камере проведет. А утром спокойно выработаем единую стратегию допроса. Давид дал согласие, так как возиться всю ночь с паном Ковальски ему, по-видимому, тоже не хотелось. Отложил весь допрос до утра, а пока стали выяснять его личность, отпечатки пальцев, фотографирование и прочие формальности.