Последний борт на Одессу

Так, вот еще движение. Это Евгений, там его позиция была. Прижали огнем. Еще три коротких в направлении противника. Залегли. Теперь другой фланг, что там?

Есть движение. В полный рост один стоит, как мишень. Чисто снял его одиночкой. Готов, аж пополам сложился. Вот еще двое лежат. Наверняка, меня выцеливают. А вот хрен вам, кто бы вы ни были. Тихо, не торопись, плавнее спуск…

Бабах! Бах-бах-бах! – раздалось с левого фланга.

– Третий, Второй подошел, вижу противника! – бодро рапортует в рацию Дима.

– Осторожнее, Старый там у сосны на отшибе. Туда огонь не веди! Я у моря от тебя на два часа!

Так, теперь снова все внимание на правый фланг. Что там у нас? Тишина! Никого. Внимательно осматриваю местность. В лес ушли или отступили. В любом случае, нам нужно уходить.

– Старый, ответь Большому, прием!

– На приеме, – надрывный Женин голос в рации.

Жив! Уже хорошо.

– Иду к тебе, как принял?

– Принял, – отозвался Старый.

– Третий, начинаю движение от моря до сосны, как понял? – не отводя взгляд от прицела, говорю в гарнитуру.

– Третий принял, – отозвалась рация.

Так же, не спеша, стараясь не споткнуться, иду в сторону Женьки. В прицел осматриваю лес и кусты. Стоп, пауза. Убрал автомат, взял трофейный «Скаут» из рюкзака. Теперь в тепляк посмотрим. Вот это Женя, вот это что? Скорее всего, двухсотый. Может, трехсотый. Там я его срезал. Вот эти два силуэта – Леша с Димоном. В лесу чисто. Убрал тепловизор назад и теперь уже быстро к Старому.

Женька лежал под сосной и накладывал себе жгут на левое бедро. Кровь из ноги стекала на землю, смешиваясь с каплями дождя. Много крови. Ядрен батон!

– Первый, давай машину подгони. Ориентир – сосна на отшибе у дороги! – скомандовал я в рацию.

– Первый принял! – ответили мне.

– Второй, контролируй лес, как понял?

– Второй понял.

– Что случилось? – спросил я у бледного Жени, продолжая наблюдать в прицел то направление, откуда появился противник.

– Стоял. Держал тебе спину. Внезапно ветка в лесу хрустнула. Ну я очередь дал, и тут началось, – тяжело дыша, ответил мне Евгений. – Кто такие, откуда появились, непонятно. В кольцо нас взять хотели, – продолжил он.

Затарахтел мотор нашей прокатной «Нивы». Не включая фары, машина подкатила к нам.

– Давай помогу, – сказал я Жене и взял его пулемет. Опершись на мое плечо, Женя поднялся и попрыгал к машине.

– Осторожней, – вскрикнул он, когда я неудачно задел его ногу прикладом.

Погрузил Евгения на заднее сиденье, следом прыгнул сам. Подкатили к Лешке, и тот прыгнул вперед в машину.

– Газу! – скомандовал я Диме, но команда и не требовалась. Машина взревела и понеслась, разнося по сторонам комья глины. Метров через сто включили фары. Все. Ушли.

– Что это было? – спросил Димон.

– Понятия не имею, но тоже очень хочу узнать, – сказал я и ругнулся.

– Доктора нужно, Женю в бедро зацепило, – оглянулся Леша.

Женек только выдал еще длиннее фразу на общедоступном сленге.

Доктора, доктора. Выбора у нас нет. Только к Сене Круглому.

– Не боись, Женек! Сейчас подлечим тебя, потом купим участок в Новой Одессе, прямо у моря! – приободрил я товарища.

– Пошла она, эта Одесса, вместе с участком, – сквозь зубы ругнулся Старый.

* * *

Круглый не подвел. Быстро нашел для Евгения врача и не задавал глупых вопросов. Временно нам снова пришлось разместиться в этой пресловутой «Соньке». Туда же мы привезли Татьяну и поселили вместе с Женей. Кость у него не была задета. Скорее всего, через несколько недель, а может, и раньше Женя поправится. Поселились мы в тех же люксах, что и до переезда. Неуютно мне как-то в этом месте. Не пойму почему, но неуютно, и все. Так и хочется бежать без оглядки куда глаза глядят. Да была бы моя воля, я бы даже в сезон дождей сел на машину и поехал из этой Новой Одессы. Сыт уже по горло такими приключениями.

Утром, как ни в чем не бывало, я поехал в полицию. Нужно быть в курсе по поводу вчерашнего происшествия. А то придут к тебе твои же коллеги, а ты ни сном ни духом. К моему удивлению, ни в сводках, ни в разговорах между собой в дежурке не было даже намека на ночную перестрелку. Казарян, как ни в чем не бывало, раздавал указания на оперативке, опера кивали. И ни слова про обнаруженные трупы на берегу. Может, пока не обнаружили? Колымского вспомнили. Что, мол, теперь носа из своего убежища не высунет. Я хмыкнул. Это уж точно, со дна моря нос на поверхность трудно будет высунуть.

Послонявшись без дела, я хотел было снова сослаться на болезнь, но все же решил остаться. Мало ли что? Так целый день и проторчал в полиции, маясь без дела, и все ждал, когда же срочную оперативную группу позовут на выезд на место происшествия в сторону дома Колымского. Не дождался.