Последний чёрный кот

— Ты можешь мне не поверить...

— Послушай, хватит меня мучить!

— Тогда иди за мной, — подумав, сказал Пискля.

— Куда?

— Тут недалеко. Я кое-что тебе покажу.

Ну что ж, я пошёл за ним. Мы спустились с груды персидских ковров, и Пискля повел меня к причалу, где на небольшом расстоянии друг от друга стояли четыре корабля — один жёлтый и три серых. Они были огромные, я таких не встречал.

— Видишь эти корабли? — спросил Пискля.

— Вижу. И что?

— Угадай, какой груз перевозит жёлтый корабль.

— Специи?

— Нет.

— Накомарники?

— Нет.

— Кукурузную муку?

— Нет.

— Чай?

— Нет. Ни за что не догадаешься. Сам погляди. Идём, только осторожно, чтобы нас не заметили эти трое.

Только сейчас я обратил внимание на трёх коренастых моряков в чёрных рубашках, охранявших этот причал.

Мы с Писклей бесшумно спрыгнули на баржу и, перескакивая с лодки на лодку, добрались до жёлтого корабля. Быстро перелезли по толстым канатам, свисавшим с борта, и сквозь приоткрытый иллюминатор заглянули в трюм. Там я разглядел штабеля деревянных ящиков, на каждом большими чёрными буквами значилось: «Канкан».

— Ну, теперь ты видишь? — спросил Пискля. — Видишь, что они перевозят?

— Танцевальные костюмы, и что?

— Костюмы?

— Ну да. Там же написано «Канкан».

— Балда, какой канкан!

— А что же?

— Капкан! Ну, мышеловка!

— Для мышей, что ли?

— Нет, для носорогов! — фыркнул Пискля. — Ясно, для мышей!.. А знаешь, чем наполнены трюмы серых кораблей?

— Чем? — я всё ещё не мог понять, к чему он клонит.

— Хочешь, покажу?

— Нет, лучше скажи. Я тебе верю...

— Мышами! Тысячами, десятками тысяч мышей! Отборными, откормленными, с наследственной невосприимчивостью к ядам.

— Ты шутишь?

— Вовсе нет. Члены Братства суеверных заключили сделку с компанией «МыКаЛо», которая торгует мышеловками, капканами и ловушками — отсюда и название. Так вот, они и ввозят на остров те мышеловки, что ты видел. Согласно договорённости.

Я вспомнил директоров компании — близнецов Эрнеста и Эдмонда Сурмадуров с маленькими хитрыми глазками и грушевидными животами, которых я встречал на вилле Гульельмо Делагопы, а потом около Общества защиты животных. Кажется, я начинаю понимать... И ещё я знаю теперь, что означают загадочные буквы «МыКаЛо».

— А потом что?

— Когда истребят всех кошек на острове, тогда люди из «МыКаЛо» выпустят этих мышей. Чтобы они заполонили остров.

— Но зачем?

— Чтобы потом задорого продавать мышеловки.

— Что за бред!

— А ещё они подгадают это к периоду тайфунов, когда ни один корабль не может причалить к острову, и у них не будет конкурентов. Цены взлетят до небес. Все ведь будут охвачены паникой из-за нашествия мышей и бросятся покупать мышеловки. Люди из «МыКаЛо» сказочно обогатятся!

— Погоди... ты хочешь сказать, что они готовы уничтожить всех кошек на острове только для того, чтобы потом выгодно продавать мышеловки?!

— Ну да. Именно поэтому все члены Братства суеверных вложили солидные суммы в акции компании «МыКаЛо».

Я потерял дар речи. Непросто было переварить услышанное.

— Но почему ты мне об этом рассказываешь? — спросил я. — Ты ведь мышь.

— Ну и что?

Значит, ты должен быть доволен тем, что кошек уничтожают. Разве нет?

А ты посмотри с другой стороны, — сказал Пискля. — Уж если мне суждено погибнуть, я предпочитаю попасться в лапы кошке, а не в мышеловку. У кошек, по крайней мере, есть душа. А может, и не одна, — у них ведь девять жизней. Если кошка не голодна, она может тебя не съесть, может пожалеть и отпустить. Иногда с кошкой можно даже подружиться — вот у нас ведь с тобой это получилось? А с мышеловками такой номер не пройдёт. Ты когда-нибудь видел сытую или жалостливую мышеловку? Ты видел, чтобы мышеловка что-то чувствовала? Видел мышеловку с душой?

Я его понял и поблагодарил. И с тяжёлым сердцем вернулся в своё укрытие, на груду персидских ковров.

ХУЖЕ НЕ БЫВАЕТ Глава тридцатая,

в которой гонения на кошек усиливаются и их уничтожают самыми отвратительными способами

События развивались точно так, как описал Пискля. Уже на следующее утро я услышал, как газетчики кричат:

— Экстренный вы-ы-ыпуск! Объявлены в розыск все серые кошки и кошки с тёмными пятнами! Экстренный вы-ы-ыпуск! Уничтожению подлежат все серые кошки! Экстренный вы-ы-ыпуск!..

И вот после гонений на чёрных кошек с той же силой разгорелось преследование серых. А немного позже — и кошек всех остальных цветов, включая белый.

Снова устраивались массовые демонстрации. Да и лозунги были знакомыми. Я заметил, что демонстранты использовали старые транспаранты, но замазывали слово «чёрные». Теперь призывы звучали так:

Работу на время останови,

вредную кошку пойди задуши!

Пелену с глаз долой —

это кошки всему виной!

Цепь несчастий прекрати,

кошку тотчас утопи!

То же и с плакатами. От прежних они отличались лишь отсутствием слова «чёрные». Например, плакаты перед школами гласили:

Долг каждого ученика —

выдать одного кота!