Последний дар времени

— Кажется, никогда в жизни я не смогу научиться правильно говорить на этом языке. Многие звуки произнести совершенно невозможно.

— Роберт, — сказал Драммонд, — вы так возбуждены, словно собираетесь вот-вот заняться любовью.

— Он и впрямь собирается, в своем роде, — сказал Грибердсон.

Ученые ушли. Племя собралось на краю холма. Люди смотрели им вслед, пока все четверо не скрылись из виду.

По пути они очень мало говорили. Фон Биллман вставил в ухо динамик карманного рекордера-плейера и раз за разом прокручивал запись чужой речи. Речел и Драммонд изредка обменивались репликами. Грибердсон вообще предпочитал помалкивать, если обстоятельства позволяли.

И все же, когда они подошли к «Г.Дж. Уэллсу-1», настроение у всех было приподнято, возможно потому, что нет ничего более радостного, нежели возвращение в хотя бы и временный, но дом.

Эта мрачная серая торпеда теперь будет служить им кровом долгих четыре года и напоминать о покинутом мире.

— Сегодня будем спать внутри, — сказал Грибердсон. — Купола поставим позже. Видимо, ходить каждый день в деревню и обратно будет неудобно, и нам придется разбить поблизости от нее лагерь, ведь корабль мы не можем передвинуть.

Речел занялась ужином. Вскрытие упаковок с готовыми продуктами и стряпня заняли две минуты. Она наполнила небольшие бокалы вином предстоял праздник. Пока она готовила, Грибердсон успел исследовать пробы в анализаторе.

— У мальчика Абинала тиф, — сказал он. — Причиной могла быть риккетсия, перенесенная телесной вошью. Я не заметил там других больных, поэтому не знаю точно. Хотя Абинал мог быть и первым. В любом случае его собственные вши могут стать разносчиками заразы. Надо будет завтра начать лечить Абинала и провести профилактику в племени. Всем дать лекарства и средство от вшей.

— Как вы собираетесь дать им лекарство? — спросил фон Биллман.

— Еще не знаю.

— От этого вреда может быть больше, чем пользы, — сказал Драммонд. Нет, не подумайте, что я мизантроп, — добавил он, заметив, что Речел нахмурилась. — Но, в конце концов, мы хотим изучать их в естественной обстановке, насколько это возможно. Предупредив болезнь, как мы узнаем о ее воздействии? Как мы узнаем об их врачевании и колдовских обрядах, о церемонии погребения и прочем? Вам известно, что все они со временем умрут — возможно, не так скоро, но умрут — так какие же доводы вы приведете, если помешаете шаману заниматься больным и сами его вылечите? Наконец, если вам не удастся спасти его, от вас могут потребовать ответа за его смерть.

— Верно, — сказал Грибердсон. — Но если племя вымрет от тифа или какого-то другого заболевания, нам некого будет изучать, язык их тоже будет для нас потерян, и никто не поможет нам поднять корабль на вершину холма. Поэтому я собираюсь пойти на так называемый риск по расчету.

Речел с любопытством поглядела на него и сказала:

— Вновь и вновь я слышу от вас старомодные фразы. Вы их произносите как бы… ну, не знаю. Вы словно в младенчестве к ним привыкли.

— Я много читал, — сказал он. — К тому же у меня привычка употреблять старые добрые фразы.

— Я вас не осуждаю, — сказала она. — Мне нравится их слышать. В общем, ужин готов. Нужен маленький тост. Джон, вы наш шеф, вам и карты в руки.

Грибердсон поднял бокал и сказал:

— За планету, которую мы любим, какой бы она ни была. Они выпили. Речел спросила:

— Что за странный тост, Джон?

— Джон — странный человек, — сказал Драммонд и засмеялся. Грибердсон слегка улыбнулся. Он знал, что от Силверстейна не укрылось повышенное внимание жены к начальнику, но не думал, что это будет действовать ему на нервы, четыре года, которые предстояло провести в обществе друг друга, не пугали его в этом отношении.

В период подготовки проекта ученые изучили досье будущих компаньонов и были вполне удовлетворены. Никто в экспедиции не был психологически нестабилен — насколько можно было судить по тестам.

Если Драммонд не соответствовал нормам, его должны были бы отстранить. Но он был рассудительным и уравновешенным человеком.

Грибердсон знал это наверняка. Как раз перед запуском «Г.Дж. Уэллса-1» Драммонд стал замечать, что его жена проявляет излишний интерес к Грибердсону. Тогда это было еще малозаметно.

Несколько раз он и Речел выглядели так, словно плохо слали ночью. Грибердсон собирался потребовать заменить их, пока не поздно. Но они не позволяли своим взаимоотношениям отрицательно сказываться на выполнении служебных обязанностей, а Грибердсон понимал, как тяжело они воспримут отстранение от работы. Поэтому он ничего не сказал своим руководителям.

— Завтра рано вставать, — сказал он. — В семь часов по корабельному времени. После завтрака побродим вокруг и соберем образцы. Затем посетим наших дикарей. Но, думаю, если мы прихватим с собой мяса, нам удастся установить с ними более теплые отношения.

После ужина они вышли наружу. Солнце едва окрашивало горизонт, было холодно.

У реки паслись животные: стадо оленей примерно в тридцать голов, два огромных носорога, дюжина взрослых мамонтов с тремя детенышами и десяток бизонов. Отсюда они казались игрушечными.