Последний дар жреца

Когда они высадились на берегу живых, Сэм был потрясен красотой Фив. Город простирался на многие километры, поражая пышными постройками и монументами, которые перемежались группами узеньких улочек, и во всём этом преобладал сверкающий оттенок охры. Рынок кишмя кишел покупателями и товарами: люди кричали, толкались локтями, а прилавки ломились от фруктов, цветов, разноцветной глиняной посуды, живой птицы и тканей всех видов и сортов. Нут точно знала, что ей нужно, и ловко перемещалась среди людей и местного транспорта — ослов. У одного торговца она брала определенное количество фиг, у другого — именно такой пучок лука-порея и ни за что не желала купить кориандр ни у кого иного, кроме как у старой нубийки с морщинистым лицом. К несчастью, вскоре Сэм вынужден был признать страшную правду: на этом рынке никто не расплачивался деньгами. Все мастерски торговались друг с другом и обменивались товарами — например, Нут выменяла четыре медовые лепешки собственного приготовления на горшок гусиного жира и горшок воска. Жители Фив категорически не пользовались монетами, совсем! Они даже не знали об их существовании!

Рынок был расположен рядом с храмом Амона. Храм оказался таким впечатляющим, что у Сэма глаза на лоб полезли. А еще ему в голову пришла одна | мысль...

— Что случилось, Сем? —спросила у него Нут.

— Просто я тут подумал... Это ведь храм Амона, в котором верховным жрецом был Сетни, да? — уточнил Сэм.

Нут кивнула и подала ему знак говорить потише.

— А с сыном Сетни вы знакомы? — вполголоса продолжал он.

— Нет, знаю только, что зовут его Ахмосис.

— Он, наверное, живет в Фивах?

— Да, у него красивый дом радом с храмом Монту²⁰.

—      А вы не могли бы... Не могли бы вы меня туда отвести?

Нут нахмурилась.

—      Нив коем случае. Во-первых, я не знаю, где именно этот дом находится. И даже если бы знала, его рабы нас ни за что не впустили бы. Или тебе опять захотелось поступить в услужение?

Сэмюел в ответ невнятно качнул головой.

—      Я хочу тебе напомнить, Сем, что ты пока нужен Пенебу. Если завтра ты не вернешься, ему грозят неприятности. Потерпи еще денек-другой!

И Нут была права...

Не прошло и часа после их возвращения из Фив, как в дом Пенеба ворвался знакомый Сэму писец в сопровождении двоих стражников. Нут встретила незваных гостей как ни в чём не бывало.

—      Ты к Пенебу, писец?

—      Нет, я к тебе.

—      Ко мне?

—      Жена лучше управления знает подход к мужу. Ты должна отговорить его от бунта.

—      Отговорить?! Но ведь их возмущение справедливо, писец! Мы уже почти месяц не получали платы!

—      Дело не в этом. Я говорил с визирем. Закрома пусты, нужно ждать, пока пшеницу и ячмень пришлют с севера. Две декады, максимум — три. Управление гробниц не в силах это ускорить.

—      Закрома пусты, но жрецы и писцы едят вдоволь! А у нас все запасы закончились. Если бы мы не исхитрялись как-то выкручиваться сами... — начала было она, но оборвала себя, испугавшись, что сказала уже слишком много.

Впрочем, писец ничего не заметил.

— Бунт ни к чему хорошему не приведет, — продолжал он. — От него никому не будет проку. Твой муж рискует потерять работу, и многие люди из его отряда — тоже. Что вы станете делать, если управление вас прогонит?

— Пенеб — лучший скульптор в Фивах, и его люди — одни из самых умелых во всём Египте. Пройдет много лет, прежде чем управление сможет найти им замену.

— Возможно, — произнес писец слащавым голосом. — Но готова ли ты идти на такой риск? Чего стоит даже самый лучший скульптор в мире, если у его семьи нет крыши над головой и его дети побираются на улицах? Насколько мне известно, Нут, у тебя двое очаровательных мальчишек. Я тебя очень прошу: подумай.

Он направился к двери, но на пороге оглянулся.

— Кстати, как успехи у племянника Пенеба?

У Сэма, который, укрывшись на террасе, слышал каждое слово, пересохло во рту.

— Ну как тебе сказать... — ответила Нут. — По-моему, он не слишком одарен. И смелости его работе не хватает. Пенеб уже подумывает о том, чтобы отправить его обратно к брату в Мемфис.

—      Так я и думал, — бросил писец с ухмылкой. — Слабак, сразу видно. И к тому же слишком бледный, даже как будто нездоровый. Если понадобится пара ударов плетью, чтобы кровь лучше циркулировала, приводи мальчишку ко мне.

На следующий день, несмотря на визит писца, ситуация с управлением гробниц ничуть не улучшилась. Пенеб вернулся со стройки непривычно рано и к тому же — в сопровождении шестерых рабочих. Все они кипели от возмущения.

—      Усыпальница Сетни готова, — объявил Пенеб, опуская котомку на один из сундуков. — Мы прекращаем работу.

—      Прекращаете работу? — переспросила Нут, не веря своим ушам.

—      Мы обсудили это и пришли к единогласному решению. Больше мы не станем делать ничего до тех пор, пока не получим провизию. Правый отряд настроен так же...

—      И это еще не всё, — добавил самый мускулистый рабочий. — Мы решили отправиться во дворец с жалобой. У меня дома в бочках не осталось ни капли пива и вода уже зацвела. Наша трехлетняя дочка всё время плачет, просит пить и есть!