Последний дар жреца

—      Конечно, бабуль, входи.

Бабушка закрыла за собой дверь так осторожно, словно не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, что она тут.

—      Только не думай, будто мне доставляет удовольствие заставлять тебя здесь сидеть взаперти! — прошептала она. — Но ты ведь не хочешь объяснить, что происходит... Мобильный телефон, эти твои побеги, не можем же мы с дедушкой просто смотреть на это и ничего не делать!

— Бабуль, я ни в чём тебя не виню.

— Я знаю, — сказала она, усаживаясь у Сэма в ногах. — Это-то меня и беспокоит... Но я пришла не для того, чтобы читать тебе нотации. Тебе уже и так досталось от Эвелин. Я пришла, чтобы кое в чём признаться. Не знаю, вдруг это тебе поможет... Дедушка ведь рассказывал об археологической практике в Египте, на которую однажды ездил Аллан? Говорил тебе, как я тогда перенервничала?

—      Ты боялась, что с ним что-то случилось, да? Но вы были в США и не могли оставить свой магазин в Чикаго, чтобы полететь в Египет.

—      Если бы возникла необходимость, мы бы, конечно, полетели. Но в каком-то смысле нужды в этом не было. Как бы тебе объяснить... Даже за тысячи километров от Аллана я чувствовала, что он в опасности. Но клянусь тебе, Сэмми, я была на сто процентов уверена в том, что он жив. Ночью у меня случались такие, знаешь, короткие вспышки. Я бы соврала, если бы сказала, что видела его во сне. Это было не совсем так — я скорее чувствовала его присутствие. Матери в таких вещах не ошибаются, понимаешь, даже во сне. Он был там, окутанный туманом, среди каких-то странных построек, похожих на декорации в кино. Иногда он улыбался, а иногда морщился, как будто от боли.

Бабушка разволновалась, и Сэм обнял ее.

—      Бабуль, я тебе верю.

— Ты очень хороший мальчик, мой дорогой Сэмми. К сожалению, это еще не всё, — всхлипнула она. — В тот день, когда... когда твоя мама вылетела с дороги на обочину... Помнишь, ты тогда лежал в больнице?

Конечно, Сэм до мельчайших подробностей помнил этот страшный день. Ему сделали операцию по удалению аппендикса, и о том, что случилось с мамой, Сэму сообщила медсестра. Ее звали Белинда, у нее были рыжие, похожие на квашеную капусту волосы и большие черные глаза, немного глуповатые. Испуганное выражение ее лица навсегда врезалось Сэму в память.

— Когда нам позвонили из полиции, я в первую секунду поняла, что надежды нет. Полицейский говорил, что ее увезли на скорой, но я уже всё знала точно. Как и в случае с твоим папой, я это просто почувствовала.

Сэмюелу совсем не хотелось погружаться в те ужасные воспоминания — особенно сегодня. Сейчас лучше было сосредоточиться на настоящем. Ну или, в данном случае, на прошлом...

— А сейчас, бабуль? Что ты чувствуешь про папу?

Она посмотрела ему прямо в глаза, и по щекам покатились две блестящие слезы.

—      Он жив, мой хороший, я в этом уверена. Поверь своей старой бабушке: он жив!

—      А... он улыбается или морщится?

— Ну... В последнее время в моих видениях туман такой густой, что за ним трудно что-нибудь разобрать. Но он там, это точно! Так что я очень тебя прошу, Сэмми, не делай глупостей. Я не хочу, чтобы, вернувшись, твой папа обвинил нас в том, что мы за тобой не уследили!

Она поцеловала Сэма в лоб и на цыпочках вышла из комнаты, после чего расплакалась уже от души. Сэмюел несколько минут вертелся с боку на бок, обдумывая только что услышанное. Папа жив... Можно ли слепо доверять бабушкиным видениям? Однажды Мейврик, учитель физики, обсуждал с ними предсказания и другие экстрасенсорные способности. Мейврик говорил, что люди, которые утверждают, будто переживали явления подобного рода, всего лишь заставляют свою память функционировать избирательно: «Если я десять раз повторю себе, что из-за угла сейчас выедет синяя машина, — объяснял он, — и в десятый раз синяя машина наконец появится, я, вероятнее всего, забуду про первые девять промахов и запомню только этот, десятый, удачный случай. Могу ли я после этого утверждать, что наделен даром ясновидения? Конечно же, нет. Просто нам утешительно полагать, будто мы управляем тем, что на самом деле нам неподвластно...»

Неделю назад Сэм не сомневаясь применил бы это объяснение и к бабушкиному рассказу — она всего лишь интерпретировала на свой лад события, которые уже произошли и были чистой случайностью. Но вот, спустя всего неделю, его взгляд на многие вещи изменился. Больше он уже ни в чём не может быть уверен!

Сэм лежал и размышлял над всем этим, и из-за стены до него доносилось приглушенное бормотание: это Лили рьяно принялась за перевод его текста. Утомившись ожиданием, он в конце концов уснул...

Около часа ночи его сон прервал коротенький компьютерный «бульк». Сэм бросился к монитору: одно новое сообщение от мальчикcпляжа. Он кликнул на него мышью.

ЛИЛИ: Спасибо за задание на каникулы! Сама я не справилась, так что в итоге мне помогла учительница латинского по электронной почте. Хорошо, что она меня любит! Вот как это переводится:

ТОТ, КТО СОБЕРЕТ ВСЕ СЕМЬ ЖЕТОНОВ,

СТАНЕТ ВЛАСТЕЛИНОМ СОЛНЦА.

ЕСЛИ ОН СМОЖЕТ ЗАЖЕЧЬ ШЕСТЬ ЛУЧЕЙ,