Последний де Бург

Она внезапно пронзила его острым взглядом:

— А что говорит ваш отец?

— Он не знает.

— Что? — Эмери застыла, не в силах поверить.

Он повернул голову и посмотрел на нее.

— Я не хочу, чтобы родные видели меня в таком состоянии, — внезапно зарычал он. — И надеялся, что вы тоже никогда не увидите.

— Что? Но почему? Думаете, меня интересует только то, что вы — великий рыцарь? Или я могу пасть так низко, что в трудную минуту вас брошу? — Гнев придал ей сил. Лучше он, чем горе, угрожавшее ее поглотить. — Вы оказываете плохую услугу себе и своей семье. Неужели гордыня столь велика, что ради нее вы готовы лишиться радостей отчего дома? Отказываетесь от возможности увидеть родных из-за своего… тщеславия?

— Стремление уберечь семью от скорби и разочарования, что владели мной весь прошлый год, это не тщеславие. — Его темные глаза вспыхнули. — Я не хочу, чтобы моими последними воспоминаниями стали их горе и жалость. Вам легко презирать мое решение, поскольку понятия не имеете, через что я прошел.

Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент в комнату постучали. Желая поскорее закончить спор, Эмери поспешила к двери. Если Гай и слышал разговор на повышенных тонах, то никак этого не показал. Он вошел в комнату с блюдом, на котором лежала скудная еда: твердый от старости сыр, сморщенные яблоки и немного хлеба.

— Ему нужен крепкий мясной бульон и травяной отвар, чтобы сбить жар, — тревожно сказала Эмери.

Гай покачал головой:

— Внизу мало что можно сыскать.

Они обменялись взглядами, не желая обременять лорда дополнительными заботами. Впрочем, Гаю удалось запалить в очаге небольшой огонь, и Эмери смогла заварить травы, не перегревая комнату. Она только жалела, что мало ингредиентов, и с тоской вспомнила запас трав, который когда-то держала в Монбаре.

Но и того немногого хватило, чтобы лорд де Бург скоро заснул. Эмери с облегчением опустилась на пол рядом с кроватью. Скопившееся за день напряжение навалилось всей тяжестью. И если бы не настояние Гая, она так бы и осталась голодной. Оруженосец терпеливо ждал, пока она насытится, попутно присматривая за готовящейся пищей для хозяина.

— Вы — знахарка? — с надеждой и отчаянием спросил он, когда она закончила.

— Почти нет. — Эмери не хотела, чтобы он заблуждался на ее счет. — То немногое, что мне известно, я почерпнула, когда ухаживала за больным отцом.

Ее слова явно разочаровали Гая. Эмери внезапно заметила, какой он бледный и уставший. Легкомысленный с виду оруженосец за последние часы превратился в надежную опору. Ее внезапно пронзил страх, что он тоже заболевает.

— Ты тоже… болен, как и он? — спросила она. Душу наполнила паника, сердце застучало.

Гай покачал головой и глубоко вздохнул.

— Мы гостили в усадьбе его брата Рейнольда на побережье. Потом отправились домой окольным путем на север через низменные болота, там лихорадка не редкость. Лорд де Бург заболел, а я нет.

Он говорил с виной в голосе, но Эмери понимала — он не виноват, что болезнь его не затронула. Она хотела это сказать, но Гай продолжил, словно избавляясь от тяжкого бремени:

— Нас приняли тамошние жители, им эти болезни хорошо известны, и лорд де Бург быстро поправился. Но потом лихорадка вернулась. И еще раз. И еще. Это лишило его присутствия духа. Он счел, что рыцарь с болотной лихорадкой… никому не нужен.

У Эмери перехватило горло при этой запинке, и она попыталась возразить.

— Я не доктор, — сказала она, — но мне не кажется, что у него эта, как ты ее называешь, болотная лихорадка. У нее определенный цикл и приступы каждые несколько дней, что не позволяет восстановить силы. А на прошлой неделе он выглядел совершенно здоровым.

Гай кивнул.

— Он не болел уже какое-то время, хотя так и не восстановился полностью. С каждым прошедшим днем я все больше надеялся, что болезнь уже не вернется. Но она вернулась. Внезапно, без предупреждения.

Эмери слышала в его голосе настоящую муку. Она чувствовала то же самое.

— Он сильный и раньше уже с ней справлялся, — запротестовала она. — Справится и на этот раз.

Гай безнадежно пожал плечами:

— Я не знаю. Он был всегда самым лучшим, самым способным из братьев. Почти такой же умный и уравновешенный, как Джеффри, хотя больше воин, чем ученый. Но с возвращением болезни стал безрассудным, словно перестал дорожить своей жизнью и твердо вознамерился ее потерять. И отказался вернуться домой, хотя там наверняка бы нашли способ ему помочь.

Эмери с трудом дышала. Перед ней со всей очевидностью раскрылась чудовищная реальность, с которой пришлось столкнуться лорду де Бургу. И как она могла думать, что он живет беззаботно? Покачала головой, удивляясь своей глупости. И как ему удавалось сохранять спокойствие, зная, что над головой дамоклов меч смертельной болезни?

Гай кашлянул.