Последний день магии. Душа лишенца

– Думаю, да. Эта ярмарка не задерживается в городах больше дня. И теперь я знаю, почему! – Вэл фыркнул. Надо же, еще недавно он и сам попал в их западню! Всего-то нужно было посидеть вечером дома, и тогда не пришлось бы сбегать, оставлять маму одну, подставляться под удар… – Как считаешь, Рик, а вдруг все это не случайно?

– Ты о чем?

– Столько совпадений сложилось в одну линию. Все ради того, чтобы сейчас мы с тобой оказались вдали от дома верхом на незнакомом коне. В связке с парнем из другой вселенной, еще и в курсе главного заговора в мире. Ну, почти в курсе. Нехило, а? – Вэл подмигнул, но потом понял, что никс этого не увидел.

– Лучше бы дома сидели, – отозвался Рик.

Вэл неплохо держался в седле. Он умел это с детства, но если бы попалась лошадь чуть поноровистее, Вэл бы предпочел ее бросить и продолжить путь пешком. Все-таки практики у него почти не было – отец купил лошадь, но ее чаще запрягали в повозку с товарами, чем катались верхом. Даже по сравнению со смирной старушкой-лошадью Мистер Конь был идеален. Вэл мысленно уже не раз поблагодарил Артура за такой подарок.

Он ехал медленно, неторопливо. Во-первых, из-за боязни упасть с седла с непривычки. Во-вторых, из-за страха все-таки нарваться на ярмарку, которая по какой-нибудь причине задержалась в городе. На секунду Вэл даже опечалился, что его действиями заведует страх: даже в город он едет, опасаясь потерять единственную ниточку к магии. А если не получится – как он будет жить?

Задумавшись, Вэл остановил коня, слез, поднял с земли камень, и тронулся дальше. Почти всю поездку он держал камень на ладони, пытаясь хоть немного поднять его вверх. Это самое простое, чему учат детей: перемещение предметов. Намного сложнее – изменять свойства предметов и уж тем более – создавать что-то новое. Вместе с тем с детства вдалбливали мысль: если у тебя появляется, значит, где-то исчезает. Создавать предметы нужно разумно, либо – жертвуя чем-то. Например, связь с никсом можно поддерживать, лишь пожертвовав частью себя. Микроскопической, совершенно незаметной, но частью. Об этом отец Вэла сразу предупредил сына, вручая подарок на десятилетие – хранителя.

– Рик, помнишь день, когда ты у меня появился? – спросил Вэл, чтобы хоть как-то себя занять. Эксперименты с поднятием камушка не удавались.

– Ага. А почему ты вспомнил?

– Просто.

Вэл тогда и подумать не мог, что Рик так отличается от остальных никсов. Надо же, а ведь кто-то раздаривает части своей души для бестолковых хранителей, которые даже говорить едва умеют! Некоторые имеют по двадцать никсов, и, совершенно разленившись, используют их для всего на свете: никсы стирают одежду, нянчатся с детьми, моют пол, штопают сапоги. Половина хранителей при выполнении заданий теряются, и маги набирают новых, снова жертвуя частью личности. Постоянно отрывая маленькие кусочки души, можно и себя потерять.

Поэтому детям не дают личных хранителей. Отец позволил Вэлу взять одного, но только потому, что сам создал и был уверен в Рике. Не могло ли случиться так, что по незнанию Вэл отделил от своей души слишком большой кусочек, подарив ее никсу? Потому-то он и получился такой особенный. Эта мысль пришла в голову только сейчас.

– Посмотри, уже и город видно. Не могу различить, что за ним? На месте ли ярмарка? – спросил Вэл.

Многие повозки торговцы украшали цветастой тканью, поэтому не заметить их было бы сложно. Рик забрался на голову Мистеру Коню, чтобы присмотреться получше, и уверенно заявил:

– Там пусто. Можно ехать.

– У твоего тела такое хорошее зрение? Я думал, оно в точности копирует меня, а я ничего не вижу, – удивился Вэл.

– Украл глаза у другой куколки, – кровожадно усмехнулся Рик. – Какой план?

– Значит так. Сначала ищем торговца…

***

Лавка старого Эдгара уже несколько дней пустовала. Он успел привыкнуть, что на работе можно не только дремать, но и крепко засыпать. Во всем виновата ярмарка – этим летом они зачастили! Сначала приезжали темнокожие торговцы, меркийцы, предлагая изящные тонкие одеяния и курительные средства. Потом гости с Севрена притащили теплые меха на зиму и показывали гостям огромного белого медведя. Он ревел от жары, но его иногда осыпали льдом, и зверь успокаивался. У севрийцев зима почти круглогодично, и поэтому даже холодными весенними вечерами они бродили полураздетые. Им, понимаете ли, жарко! А вот дочка Эдгара на жителей Севрена поглядывала с интересом.

Эдгар закашлялся, вспоминая, как пришлось запереть дочку в комнате, чтобы она перестала бегать к торговцам. Они все, как назло, были молоды и белокожи. Бледные молодые люди всегда нравятся девушкам.

Позавчера приехали торговцы Арканы. Собрали свой лагерь. Казалось бы, что могут предложить местные? Но они продавали еду и заготовки – и как только дотащили свежую еду через всю страну? К тому же, в клетке они держали настоящее полосатое чудовище!