Последний день на планете Земля. Сборник рассказов

Джек вел активный образ жизни. Он бегал по утрам, слушал тяжелый рок и играл на барабанах. Стороннему наблюдателю могло показаться, что предприниматель из Виргинии – пример для подражания: прилежный семьянин, добросовестный бизнесмен и увлеченный романтик. Но внутри него кипела серная кислота, разъедая его и толкая на бесконечное движение, от которого он чертовски уставал.

Джек часто представлял себя в спокойной атмосфере, где он – укутанный в одеяло, при свечах, дети обнимают его, передавая свое тепло, а любящая жена подносит всем горячий какао с маршмеллоу. В мечтах он мог испытывать от этого настоящее счастье. Но случай из детства не давал ему возможности полностью расслабиться, и поэтому Джек был всегда начеку, как заряженный пистолет. Если картинка в его голове вдруг реализуется, то, он уверен, все равно напряжение никуда не денется. Ему незачем было отлеживать бока при этих гребаных свечах, если в любом спокойном состоянии он может чувствовать только страх. Лучше тогда встать на ноги и снова начать свое непрерывное движение, как белая акула. Крутить эти педали и ни при каких обстоятельствах не останавливаться.

Джек был хомячком в своей клетке, он был человеком, который бежал в колесе от себя самого. Хоть к нему и пришел материальный успех, но это самое меньшее, чего ему хотелось.

Не спрашивайте, откуда я все это знаю. Исписанные по ночам его дневники, нарисованные монстры и неразборчивые зачеркивания на полях характеризовали Джека как человека, ведущего эмоциональную борьбу внутри. Война, начавшаяся сорок лет назад, не останавливалась ни на секунду. В его голове так и слышны фразы, посвященные его отцу: «Я тебя ненавижу», но ненависть была направлена не на отца  – он ненавидел себя, из-за того что так испугался мрака подвала, из-за того что обмочился и даже побоялся позвать на помощь, потому что страх сдавил ему горло и сжал крепкой хваткой голосовые связки. «Слабак, – усмехнулся я. – Джек, ты такой слабак. Ха-ха». Я ощутил приятное волнение, когда вспомнил историю этого парня, глядя, как тот, не закрывая рта, слушает умницу Сьюзан, выдающую очередную заученную фразу.

Солнечные лучи падают в серую дымку в конце Вацлавской площади. Преломляясь от концентрированного водяного пара, свет образует редкое природное явление – легкий туман в солнечную погоду. Видно, сама Вселенная подсказывает мне, что мои деяния правильные. Туристы продолжают ходить взад и вперед, бубня, шаркая ногами, жуя огромные сосиски и запивая теплым глинтвейном.

Я напрягся, посмотрев на свою следующую жертву – шестидесятидвухлетнюю женщину с затвердевшими, как воск, волосами фиолетового цвета. Ее зовут мадам Иода, она вдова известного испанского художника Пабло Амадо.

Правила

Иода была бойкой женщиной. Она четко знала, чего хочет, и легко могла это получить. В жесткой форме выдвигая свои правила, она самолично проверяла их исполнение. И  чтобы не познакомиться с разъяренной стороной этой мадам, стоило постараться удовлетворить все ее желания, без компромиссов. Весь ее вид говорил, нет, кричал, что лучше с этой женщиной не вступать в перепалку.

Она четыре раза была замужем и имела трех детей от разных отцов. Последний брак принес Иоде целое состояние, ведь ей удалось выскочить за очень известного художника Пабло Амадо, продававшего свои работы за тысячи долларов. А после смерти цены на работы Амадо и вовсе взвинтились в сотни раз. Так в сорок семь она стала состоятельной женщиной.

На ее счету не было ни одного развода, все мужья уходили только в другой мир. Мир радости и небесного счастья. Фиолетоволосая женщина, как самка богомола, высасывала все соки из телец своих избранников. Она устраивала им марафонские дистанции, и единственным путем к свободе для этих бедолаг была могила. Эмоциональное давление и формирование чувства ничтожности у своих спутников были отличными инструментами в руках этой атомной бомбы.

Дама в мехах, стоящая сейчас у памятника князю Вацлаву, жестким взглядом порицала ранимую Сьюзан. В глазах Иоды сверкали языки пламени. Складывалось впечатление, что если закомплексованная экскурсоводка еще пять минут позволит себе говорить о памятнике, то Иода устроит ей чистилище на земле. Ведь по расписанию ровно в полдень они должны быть за обеденным столом, а стрелки на часах мадам уже приближались к двенадцати. Поза Иоды потихоньку приобретала черты тигра, затаившегося в кустах перед нападением на бедную антилопу, но антилопа не знала, с кем имеет дело, поэтому продолжала свой рассказ.

Потеряв отца в семь лет, Иода взяла на себя всю ответственность за свою младшую сестру. Их матери приходилось много работать, чтобы прокормить дочерей, поэтому она всегда пропадала на заводе. Маленькая Иода с любовью относилась к трехлетней Пеппе. Она кормила ее, убирала за ней и пожертвовала всем, что у нее было, ради комфорта и сытости сестры. Это продолжалось чуть больше года.