Последний день Славена. Том 2

Для воеводы Веслава, подошедшего с дружиной к лесной опушке с другой стороны, боевые порядки франков оказались точно такой же неожиданностью, как и для словенских стрельцов. И воевода сразу вспомнил, что данные поступили не от своих разведчиков, а от какого-то смерда, прискакавшего, якобы, от конунга Сигтрюгга на данской лошади. У лошади, как известно, национальности нет, и данскую лошадь определяют обычно по седлу. Но седло можно снять с убитой лошади или с лошади под убитым всадником, и посадить на нее кого угодно. А национальность смерда ничего не говорит. И встал вопрос о том, кто стоит на противоположном берегу. Но воевода находился от реки значительно дальше, чем сотня стрельцов с проводниками, и потому не смог различить, что за всадники едут по другому берегу. И потому решил, как и ждал, что там, где лес подступает к реке совсем близко, готовятся к переходу переката дружины конунга Сигтрюгга. В этой ситуации Веслав отступить, естественно, не мог. Вместе с Сигтрюггом он превосходил силами франков, и атаковать был обязан. Но он не смог бы отступить и в иной ситуации, даже зная, что данов на том берегу нет, потому что противник был уже совсем близко, и не вступить в бой даже с превосходящим по численности противником, значило бы показать свою трусость. А воевода трусом никогда не был, и к воинским занятиям привык с детства. К тому же позиция, занятая ваграми, была очень удобной для атаки. Замешательство воеводы длилось всего несколько секунд. Но сразу после этого он дал команду ехавшему рядом рожечнику, и тот поднял большой кручёный берестяной рог. Сигнал прозвучал – властный и звучный, эхом уйдя через туман на другой берег, и все конные славянские полки на этом берегу вышли из леса на открытое пространство одновременно. Веслав дал только короткое время на построение, и тут же по его команде прозвучал другой сигнал. И конная лава, сначала слегка качнувшись, как тело громадного растянувшегося по берегу и сильного стального змея-чудовища, двинулась, с места набирая скорость. Небольшой уклон берега обещал вскоре сделать эту скорость чрезвычайно опасной для противника. Строй не отличался ровной линией, но виной этому были не всадники, а кони, имеющие различную резвость. Но поднятые было в начале движения копья одновременно начали опускаться в боевое положение, и держащие их руки начали сжимать древко перед столкновением со всей возможной силой.

Франкские ряды в центре, который хорошо просматривался воеводой, стояли не шелохнувшись, готовые к столкновению. Впереди, как было заведено, щитоносцы с тяжёлыми, усиленными бронёй щитами, обычно перевозимыми в обозе и непригодными для иных целей, кроме отражения конной копейной атаки. Из задних рядов, из-за спин рыцарской конницы, полетели в наступающих стрелы лучников и камни пращников, равномерно распределённых по всему фронту. Однако они, в отличие от славянского стрельцовского кулака, не смогли нанести ваграм серьёзный урон и остановить лаву.

Но и Оливье не мог выставить щитоносцев так плотно, чтобы они закрыли всю линию хотя бы потому, что их не хватало на всех. А растягивать строй щитоносцев вообще смысла не было, поскольку они только тогда могут остановить врага и разорвать его строй, когда стоят один к другому вплотную, сомкнув края щитов и порой даже сцепив их специальными скобами. И граф поступил иначе. Щитоносцы должны были сдержать атаку только в центре. Навстречу ваграм, с двух сторон обтекая щитоносцев, тоже набирая скорость, но более медленно, потому что франкам пришлось двигаться в гору, двинулись франкские рыцари. Граф хорошо понимал, какую сложную задачу поставил перед своими рыцарями. Тем не менее, имея преимущество в численности, он растянул строй конников как можно шире, чтобы вагры, ворвавшись в него, оказались захлёстнутыми флангами, и попали в положение ведущих бой на два фронта.

Столкновение конников произошло одновременно с двух флангов, и сразу смешало строй той и другой стороны. Но скорость и мощь удара вагров, атакующих сверху, были так велики, что они не просто увязли среди франков, а разрезали их строй, и прорвались до реки. Таким образом избавив себя от необходимости защищать ещё одну линию. Но левый фланг славянской конницы всё же был захлёстнут франкской петлей, и там дружинникам сразу пришлось развернуться и вступить в тяжёлую сечу, просто поменявшись с противником местами. Имея за спиной реку и ожидая оттуда помощи данов конунга Сигтрюгга, вагры с трудом сдерживали плотный натиск неуступчивого противника. И с каждой минутой этот натиск удавалось сдерживать всё с большим трудом, потому что строй франков смыкался и становился более плотным.