Последний долг (ЛП)

- Именно. - Кат кивнул. - Прискорбная черта, которая передается в семье. Это не было диагностировано или даже признано как состояние. Но записи и журналы путешествий дают намеки на эмоциональное восприятие Уильяма. Его болезнь не позволяла ему причинить боль единственной девушке, которой он был обязан.

Кат двинулся ко мне, тепло его тела осквернило мое. Мои ноги двигались с каждым его шагом в медленном вальсе по комнате.

- Потому что Уильям был настолько слаб эмоционально, что чувствовал всю тяжесть причиненной боли. Он терпел неудобства в своем торговом мире. Он многое видел, многое делал и пережил, но не мог избавиться от чувства, что ему приходится самому испытывать агонию. К несчастью, мысль о том, чтобы подвергнуть ее такому же наказанию, выпороть ее для деда, утопить для тети и изнасиловать для отца, - он знал, что не сможет этого сделать.

История Ката достигла двух целей. Во-первых, это показывало, что, хотя мои предки были тщеславны и жестоки, Соня была сострадательна и добра. И хотя сегодня Хоуки были безумны, тогда они казались честными и мужественными.

Голос Ката прервал мои размышления.

- Вместо того чтобы взять ее себе, Уильям позволил Марион выйти замуж и родить детей. Он женился сам и принял дар земли от короны, чтобы построить наш дом, Хоуксридж-Холл.

Кат перестал двигаться, я перестала пятиться.

Его седые волосы мерцали в свете электрических ламп. Его голос стал хриплым от такой длинной истории.

- К несчастью для Уильяма, его первенец, Джек Хоук, был совсем не похож на своего отца. Джек охотно принял «Долг по наследству», когда достиг совершеннолетия.

Я наконец поняла, почему на протяжении стольких поколений претендовали лишь немногие избранные наследники. Таких Хоуков, как Джетро, было бы больше -особенно если бы это была общая черта. И моя семья не восприняла угрозу всерьез, потому что требования не соблюдались строго.

С минуту Кат молчал, позволяя истории раствориться вокруг нас, позволяя призракам вернуться в свои гробы.

Глубоко вздохнув, он закончил:

- Так что ты видишь, Нила. У нас были свои трудности. Мы знали, каково это -подниматься из сточной канавы. И Уивер не могли нас остановить.

Я извивалась в своих веревках, ненавидя, что он подошел к концу - зная, что это означало только одно. Урок мне понравился, но я хотела убежать от любого долга, который он заставит меня вернуть.

- Но у тебя так много всего. Зачем причинять боль другим, когда в этом больше нет необходимости?

Кат нахмурился.

- Почему политики лгут? Почему самые богатые семьи в мире устраивают войны? Почему те, у кого есть власть исправить глобальную бедность, вместо этого предпочитают эксплуатировать и убивать? - Его пальцы погладили мою щеку. - Нила, мир черный под юбками общества. Мы ничем не отличаемся от других.

- Это неправда. Я в это не верю.

- Не веришь, чему?

- Что это делают другие мужчины. Причиняют боль другим.

Кат громко рассмеялся.

- Ты что, не обращаешь внимания на новости? Разве ты не видишь между строк, в каком развращенном мире мы живем?

Я отвела взгляд.

Джетро продолжал извиваться. Пот бисеринками выступил у него на лбу, а в глазах горела дикость.

Мы оба понимали, что время вышло. Кат был готов к следующей части этой больной и извращенной игры.

- Я согласна, что некоторые семьи контролируют все земные активы. - Я стояла прямо и вызывающе. - Я согласна, что смерть для них так же проста, как подпись или произнесенное шепотом слово. С чем я не согласна, так это с тем, почему. Почему ты должен это делать?

Кат быстро зашагал и сжал меня в своих крепких объятиях.

- Потому что я могу, Нила. - Отпустив меня, он подошел к столу, где лежали предметы, на которые я не хотела смотреть. - Ну, хватит истории. Я уже достаточно долго болтаю, и это начинает надоедать. Давайте перейдем к самой захватывающей части, хорошо? Давай заплатим оставшуюся часть четвертого долга.

***

Убери свои гребаные руки от нее.

Не прикасайся к ней.

Отпусти ее.

Оставь ее в покое, черт возьми!

Каждая мысль ураганом пронеслась в моей голове, пузырясь от возмущения, но не способная выплеснуться наружу из-за прогорклого кляпа во рту.

Я хотел убить его. Снести его чёртову голову с плеч.

Каждый дюйм моего тела пылал от боли - от огнестрельного ранения до лихорадки, от пульсирующей головной боли и, возможно, сломанных ребер после автокатастрофы.

И все же ничто не причиняло мне большей боли, чем слушать, как Кат рассказывает историю Мейбл и Уильяма - ту же самую историю, которую я слышал снова и снова, - и отсчитывает минуты, когда все закончится.

Нила внимательно слушала, увлеченная сверх своей воли, впитывая историю моей семьи. Услышать это в первый раз было бы ответом на многие ее вопросы, но у меня были свои, касающиеся Уильяма Хока. Вместе с Оуэном я чувствовал себя наиболее связанным с ним. У меня были документы о том, как Уильяма ввели в Палату лордов во время строительства Хоуксриджа. У меня были бесчисленные записи о его восхождении к богатству и гроссбухи с его кораблей.