Последний долгожитель

— Ничего не понимаю! — размышлял он вполголоса. — Но компдиагносту виднее. Еще не было случая, чтобы диагноз, поставленный машиной, оказался ошибочным. Всего полгода назад вам делали рентген, а сейчас… Боюсь, что придется взять на исследование срез ткани.

Джек Флойд не был дураком. Он знал кое-что о раке, и даже само название этой болезни было ему ненавистно. Если он и боялся смерти, то именно такой. Подлой, медленной, унизительной, с болями, с жалким концом. Жить, будучи приговоренным к смерти, когда поначалу всякий тебя жалеет, а через какоето время надеется, что у тебя хватит мужества на тихое, благопристойное самоубийство.

Джек сидел в приемной космической клиники, поджидая доктора Опека. Врач появился нескоро и при виде Джека попробовал изобразить на лице улыбку. Джек сразу смекнул, что дело плохо.

— Злокачественная, да? — спросил он.

Доктор потупился.

— М-м, видите ли… — начал он.

— Да не тяните! — грубо оборвал его Джек. — Я не кисейная барышня, сам понимаю, что дело труба.

— Тогда каких слов вы от меня ждете? — голос доктора звучал удрученно.

— Сколько мне осталось жить?

— Несколько месяцев, командир. Вы вполне хорошо выглядите, если учесть, что… — доктор запнулся. — Процесс будет развиваться медленно. Пять или шесть месяцев… может, и больше. Конечно" мы сделаем все, что в наших силах, но, к сожалению… Повесить бы того типа, который в последний раз делал вам рентген! Будь он хоть чуть повнимательнее, он не мог бы проглядеть. Какое-то роковое стечение случайностей, ведь рентгенолог не удосужился проверить диагноз на вычислительной машине. Вы не знаете, кто был этот негодяй? Мы никак не можем найти его личный номер в картотеке. Надо бы…

— Подите вы к черту! — простонал Джек, и не попрощавшись ушел.

Он почувствовал страстную потребность выпить. Купил бутылку виски «Муншайн» и залпом осушил ее. Джек прекрасно знал, что последует за его визитом к врачу. Обдумав случившееся, доктор Спек тут же даст знать Сэму, и к тому времени, как Джек доберется до космической сташгии, его будет ждать записка с просьбой зайти к шефу. Затем состоится торжественная церемония проводов на пенсию, цветы и благозвучные некрологи авансом. "Герой освоения Венеры смертельно болен" и все такое прочее…

А Сью придется продать дом в Ларго. Иметь в своем распоряжении весь дом могут лишь космонавты, находящиеся на действительной службе.

Он не знал, что предпринять. Послание от шефа может подождать. Пока Джек его не получил, он свободен. Будем считать, что пока ничего не произошло, ничто не изменилось.

Взгляд его упал на зеленый, прозрачный шар обсерватории. Билл Крэгг наверняка сидит на своем месте и по обыкновению пялит глаза на какую-нибудь звездную туманность или корпит над своими звездными картами. Глядишь, и выпить у него что-нибудь найдется…

Крэгг был малый чудаковатый, но на редкость славный. Можно было промолчать, сидя с ним бок о бок, несколько часов кряду и все же чувствовать, что ты приятно и не без пользы провел время, к тому же в отличном обществе. Джеку нелегко было судить о научных достижениях Билла Крэгга, поскольку командиры кораблей обходились элементарными познаниями в области астрономии. Билл Крэгг был космологом, астрономом-теоретиком, а теоретическая астрономия — это уже почти царство философии. По сути говоря, командиров космических кораблей можно бы сравнить с журналистами: и те и другие обладают массой сведений, практических знаний, но не специализируются в какой-либо одной области. Да от них это и не требуется, зато каждый командир космического корабля непременно должен отличаться индивидуальностью, умом, общим развитием. Ему нужно знать не что, а как. Джек Флойд слышал, например, что на Станции-3 есть командир с дипломом по древнегреческой философии. Конечно, кое-кому может показаться, что это чересчур далеко от космонавтики, но, говорят, пока этот командир вполне справлялся со своим делом. При нынешнем изобилии всезнающих вычислительных машин и всяческих приспособлений той мелочью, которая способна вместиться в мозг одного человека, вполне можно и пренебречь.

— Привет, Билл! — весело поздоровался Джек и плюхнулся на стул.

Только теперь он по-настоящему почувствовал, каким тяжелым грузом лежит на сердце его тайна, и у него вдруг возникло безрассудное желание тотчас же освободиться от этого бремени. Однако он подавил свое желание. Прошли долгие секунды. Астроном поднял голову и наконец-то заметил Джека.

— Привет, — слабо улыбнувшись, сказал он. — Выпьешь чего-нибудь?

Джек благодарно кивнул. Они снова пили «Муншайн», это был единственный из спиртных напитков, которым разрешалось пользоваться обитателям космоса. В него добавляли какую-то приуесь, от которой человек никогда не мог захмелеть по-настоящему.

Астроном опять склонился над столом. Флойд встал рядом и бросил взгляд на карты. На всех картах стоял один и тот же знак: НДЕ 226868, С.