Последний дон

Кроме того, Данте сейчас Молот Семьи. Он попросит роль Bruglione Запада и господство над отелем «Занаду». Джорджио выступит против, но Винсент и Пити займут нейтральную позицию. Их устраивают доходы от их легальных предприятий. Старик будет жить не вечно, а Джорджио – белый воротничок. Придет время, когда полководец станет императором. Он не отступит в благочинное общество. Он поведет Семью обратно к славе. Он никогда не отречется от власти над жизнью и смертью окружающих.

Выбравшись из ванны, Данте принял душ, чтобы смыть мыло со своих жестких кудрей. Умастил тело одеколонами из затейливых флаконов, уложил волосы при помощи ароматических гелей в тонких тюбиках, внимательно изучив инструкции по употреблению. Затем подошел к чемодану со своими ренессансными шапочками и выбрал одну, в форме пирога, украшенную драгоценными камнями, сплетенную из золотых и пурпурных нитей. Лежа в чемодане, она выглядела нелепо, но стоило Данте надеть ее на голову, как он сам был очарован. В шапочке он выглядел, как принц. Особенно благодаря россыпи зеленых самоцветов, пришитых спереди. Вот таким Афина и увидит его сегодня вечером, а если не повезет с ней, то Тиффани. Но обе эти телки могут и подождать, если надо.

Заканчивая с одеванием, Данте думал о том, какой станет его жизнь. Он будет жить в вилле, роскошью не уступающей любому дворцу. У него будет неисчерпаемый запас прекрасных женщин, гарем на самообеспечении, отплясывающий и распевающий в концертном зале отеля. Он сможет питаться в шести разных ресторанах, с шестью разными национальными кухнями. Он сможет заказывать смерть врага и вознаграждать друга. Он будет настолько близок к образу римского императора, насколько позволяют современные обстоятельства. И на дороге у него стоит только Кросс.

Джим Лоузи, наконец-то оставшись в одиночестве в своих апартаментах, раздумывал о том, какой оборот приняла его жизнь. Во время первой половины своей карьеры он был великим фараоном, истинным рыцарем, стоящим на защите общества. Он питал сильнейшую ненависть ко всем преступникам, особенно черным. А потом постепенно изменился. Он отвергал обвинения прессы в том, что фараоны ведут себя по-варварски. Само общество, которое он оборонял от сброда, нападало на него. Его начальники в своей форме с аксельбантами якшались с политиками, моловшими вздор перед народом. И все это чушь собачья, насчет того, что нельзя ненавидеть черных. А что ж тут такого дурного? Они совершают большинство преступлений. И разве он не свободный американец, который может ненавидеть, кого пожелает? Они как тараканы, пожирающие цивилизацию. Они не хотят работать, не хотят учиться, несение светоча цивилизации для них – шутка, если только оно не означает игру в баскетбол при свете луны. Они грабят безоружных граждан, они обращают своих женщин в проституток и относятся с невыносимым презрением к закону и его блюстителям. Работа Лоузи – защищать богатых от злобы бедных. А сам он хотел стать богатым. Он хотел иметь одежду, автомобили, пищу, напитки и, более всего, женщин, таких, которых могут позволить себе только богатые. И уж наверняка это будет чисто по-американски.

Все началось со взяток за защиту игорного бизнеса, затем небольших подставок наркоторговцев, чтобы заставить их платить за «крышу». Он гордился своим статусом «фараона-героя» – свидетельством признания выказанной им отваги, но статус не приносил денежного вознаграждения. Ему по-прежнему приходилось довольствоваться дешевой одеждой и не сорить деньгами, чтобы умудриться прожить от зарплаты до зарплаты. Это он-то, охранявший богатых от бедных, не получал вознаграждения и, по сути, был одним из бедных. Но последней каплей стало то, что в глазах общества он пользовался куда меньшим уважением, чем любой преступник. Некоторые из его друзей – блюстителей закона – за выполнение своего долга угодили под суд, а там и за решетку или вылетели с работы. Насильники, воры, грабители, разбойники, выходящие на дело при ярком свете дня, имеют больше прав, чем легавые.

Мало-помалу за годы Лоузи мысленно выстроил собственную философию. Пресса и телевидение поносят блюстителей закона. Чертовы права Миранды[17], окаянные защитники прав человека. Попробовали бы эти треклятые адвокатишки попатрулировать улицы с полгодика, сразу разрешили бы линчевание.

В конце концов он начал прибегать к уловкам, побоям и угрозам, чтобы вынудить некоторых подонков признаться в своих преступлениях и убрать их подальше от общества. Но Лоузи еще не продался окончательно, слишком уж хорошим он был фараоном. Он не желал продаться и стать убийцей.