Последний дон

— Я видел тебя в Нью-Йорке. Чудесная постановка. — Мгновение помедлив, он добавил: — Надеюсь, ты согласишься на роль в моем новом фильме. Мело считает, что это станет твоим прорывом в кино.

— Мне еще надо посмотреть сценарий, — одарила его холодной улыбкой Лайза.

Как всегда в подобных случаях, Дир ощутил всколыхнувшееся в душе недовольство. Ей предоставляют единственный шанс в жизни, а она еще кочевряжится, хочет увидеть дерьмовый сценарий. Мело иронически улыбнулся.

— Конечно, — заверил Дир. — Но поверь мне, я не пошлю тебе сценарий, недостойный твоего таланта.

Мело, всегда проявлявший в бизнесе куда больше пыла, чем в любви, заявил:

— Лайза, мы можем гарантировать тебе главную женскую роль в первоклассном остросюжетном фильме. Сценарий не такое священное писание, как в театре. В наших силах менять его, как тебе понравится.

Лайза улыбнулась ему чуть теплее.

— Вы тоже верите в эту чушь? Сценические пьесы переписываются. Как ты думаешь, что мы с ними делаем, когда выезжаем на гастроли?

Прежде чем они успели ответить, в апартаменты вошли Джим Лоузи и Данте Клерикуцио. Дир ринулся поприветствовать пришедших и представить их остальным собравшимся.

Лоузи и Данте являли собой почти комическую пару. Лоузи высокий, обаятельный, безупречно одетый — строгая рубашка, в костюме и при галстуке, несмотря на невыносимый июльский зной Лас-Вегаса. И рядом с ним Данте, с бугрящимися под футболкой громадными мышцами, в ярко разукрашенной ренессансной шапочке на черных курчавых волосах и ужасно низкий. Все остальные собравшиеся, эксперты в области мира иллюзий, поняли, что эти двое отнюдь не иллюзорны, несмотря на столь нелепый вид. Слишком уж недвижны и холодны были их лица. Такое не сымитируешь. Лоузи тотчас же обратился к Афине, выложив, что с нетерпением ждет, когда сможет увидеть ее в «Мессалине». Он отринул свою манеру запугивания и чуть ли не лебезил перед ней. Женщины всегда находили его очаровательным, неужели Афина станет исключением?

Данте завладел бокалом и уселся на диван. Никто к нему даже близко не подходил, кроме Клавдии. За истекшие годы они виделись не больше трех раз, объединяли их только детские воспоминания. Клавдия поцеловала Данте в щеку. В детстве он часто мучил ее, но у Клавдии все-таки остались о нем теплые воспоминания. Данте обнял ее.

— Cugina, ты просто красавица. Если бы ты так выглядела, когда мы были детьми, я бы ни за что не лупил тебя.

Клавдия стащила у него с головы ренессансную шапочку.

— Кросс рассказывал мне о твоих шапочках, ты в них выглядишь очень мило. — Она надела шапочку себе на голову. — Даже у Папы Римского нет такой милой шапочки.

— А ведь у него масса шапок, — заметил Данте. — Кто бы мог подумать, что ты станешь таким большим винтом в кинобизнесе.

— А что ты поделываешь? — поинтересовалась Клавдия.

— Заправляю мясной компанией. Поставляем мясо в отели. — Данте улыбнулся и спросил: — Послушай, ты не могла бы представить меня своей прекрасной звезде?

Клавдия подвела его к Афине, все еще зажатой в угол Джимом Лоузи, включившим свое обаяние на полную катушку. Увидев ренессансную шапочку Данте, Афина улыбнулась. Данте выглядел обезоруживающе комично.

— Я убежден, что вашу картину ждет великая судьба, — продолжал Лоузи рассыпаться в любезностях. — Может быть, после заключительной вечеринки вы позволите мне быть вашим телохранителем и сопроводить вас обратно в виллу, после чего мы могли бы вместе выпить, — разыгрывал он роль доброго полицейского.

Но Афина с блеском отвергла его поползновения.

— Я бы с радостью, — тепло улыбнулась она. — Но я задержусь на вечеринке всего лишь на полчасика и не хочу, чтобы вы ее прозевали. Мне надо завтра успеть на утренний рейс, а потом я лечу во Францию. У меня просто слишком много дел.

Данте восхищался ею, видя ее отвращение и страх перед Лоузи. Но при этом она ухитрилась заставить Лоузи подумать, что его ухаживания способны достичь цели.

— Я могу полететь с вами в Лос-Анджелес, — предложил Лоузи. — В котором часу ваш вылет?

— Вы очень любезны, — отозвалась Афина, — но это маленький частный чартер, и все места уже заняты.

Наконец-то вырвавшись обратно к себе в виллу, Афина позвонила Кроссу и сказала, что сейчас выходит.

Первое, что бросилось Афине в глаза, — строжайшие меры безопасности. У лифта, ведущего в пентхаус отеля «Занаду», стояла охрана. Лифт открывался специальным ключом. В потолке самого лифта имелись телекамеры, а когда двери открылись, она оказалась в вестибюле, где находилось пять человек. Один встретил ее у дверей лифта, другой сидел за столом с рядом телемониторов, а двое в углу помещения играли в карты. И еще один читал «Спортз иллюстрейтед» на диване.

Все устремили на нее восхищенные, чуточку изумленные взгляды, воздававшие должное ее редкостной красоте и встречавшиеся Афине множество раз. Но эти взгляды давным-давно перестали будоражить ее тщеславие. Теперь они лишь заставили острее ощутить надвигающуюся грозу.