Последний довод главковерха

— Перенести Вас? Но Вы очень крупный мужчина! — Ужаснулась старуха. Впрочем, со старухой я погорячился. Пожилая женщина, лет шестидесяти, довольно крепкого, как я уже заметил раньше, вида. В шестьдесят лет человек, если он не особо болен, совсем не развалина. И четверть моего веса на расстояние в два километра она вполне могла перенести. Вторую четверть понесет Зинаида Андреевна, а оставшейся половиной я рассчитывал загрузить толстую тетку.

— Нет, но это невозможно, решительно невозможно! — Возмутилась дамочка.

— Евгений Петрович, Вам, как единственному дееспособному мужчине, предстоит заняться носилками. Поищите в машине топор, или, на худой конец, лопату. Лопатой должна быть в машине, водителю без нее никуда, а ею тоже можно рубить. И поторопитесь, день только кажется длинным.

— Не проще ли будет перенести товарища Назара? На вид он вдвое легче Вас. — Продолжала торговаться Зинаида Андреевна.

— Не проще. Он не знает местности. Нести придется меня, настраивайтесь на тяжкий, но необходимый труд. Вам нужно будет встать спереди, Вы пойдете одна…

— Авдотья я, домработница ихняя. — Нехотя представилась толстая тетка.

— А Вы, Зинаида Андреевна, и Вы… — Я посмотрел на пожилую женщину.

— Глафира Николаевна.

— …да, Глафира Николаевна, возьметесь за носилки сзади вдвоем, вам будет полегче.

— Ничего ты не петришь в переносках тяжестей, товарищ Лапушкин, не снесут они тя на носилках. — Поддержал вдруг женщин деструктивной критикой молчавший до этого Назар. — Семь пудов твоей туши, да еще сами носилки — а ведь то не десять метров несть, сам давеча говорил про две версты.

Я разозлился. Да, план изначально выглядел несколько авантюрно, рассчитывать что пусть и весьма здоровая, но все же женщина Авдотья, способна пронести шестьдесят килограмм своей доли два километра было несколько наивно. Но деваться было некуда, все это я предлагал не от хорошей жизни. Глядишь, с передышками и перекурами, потихоньку, до вечера, как-нибудь может и справились бы… Но просто так все зарубить, не предложив ничего взамен?

— Волокушу нужно сделать. На волокуше тащить не в пример лехше. — О, предложение все-таки последовало. — Ты, дедуля не жердь, а хорошее деревце подруби, ветвистое. К комлю гужи привязать, и в путь!

Дедок, ворча под нос о том, что он не дровосек, и лопатой деревья рубить не приучен, свалил соразмерный дубок. Обмотки от наших с Назаром ботинок привязали к стволу. Меня, старательно отворачивая лица в сторону, стащили с кузова, и уложили на ветвистую крону, при этом я умудрился не потерять в очередной раз сознание от боли. Дамы вчетвером вцепились в обмотки и дружно рванули вперед, наверное, распространяя по округе исходящий от меня специфический запашок.

Все пошло гораздо проще, чем думал я. Женщины тащили меня быстро и без особых усилий. И кантовало на волокуше мое израненное тело гораздо меньше, чем на возможных носилках. Я, цепляясь здоровой левой рукой за ветки, чтобы не сползти с волокуши, без труда сохранял ясность сознания и направлял движение в нужном направлении, избегая контакта с трудолюбивыми селянами на обрабатываемых ими сельхозугодьях. Мишка, увязавшийся с нами, был полезен уже тем, что не путался под ногами, семеня чуть в стороне. И когда, проехав полпути, я объявил привал, женщины хоть и повалились со стонами в траву, но убитыми они не выглядели, так, слегка подуставшими.

— Паулина! Дело есть. — И дождавшись, когда девчонка подсядет поближе, продолжил. — Пройдешь в ту сторону, до того дерева, там увидишь поляну с кошениной. На опушке этой поляны у косарей шалашик от дождя, там же они верхнюю одежду оставили и на дереве, на суку, чтобы собаки не достали, висит котомка с обедом на всю семью. Сами косари сейчас работают в ложке, твоя задача быстро подойти, взять сумку и вернуться.

— Украсть сумку?

Ага, вопросы морали не обойти.

— Понимаешь, Павка, мы сейчас в тылу врага. Еда и оружие для нас равноценны, без еды мы воевать не можем, как без винтовок и патронов…

— Понимаю! — Напряжение на лице Павки уступило место решимости. — А собака там есть?

— Собака есть, но мелкая. Пусть лает, смотри только, чтобы за ногу сзади не тяпнула. А если сбегаешь быстро, то хозяева ничего понять не успеют. Давай, вперед!

Кражу крестьянского обеда Павка провернула с ловкостью профессиональной воровки. Собачонка залаяла и кинулась следом, но пробежав метров пятьдесят, отстала. Добычу поделили и уничтожили тут же, не отходя далеко от места преступления. Семья косарей была большой, работники были поесть не дураки, и на каждого члена нашей шайки пришлась хорошая порция простой и здоровой деревенской пищи в виде черного хлеба, вареной картошки, соленого сала, лука, огурцов и молока из большой бутыли. Даже я, при своих габаритах, почти наелся, а женщины и мальчик просто объелись с голодухи. Однако засиживаться, несмотря на навалившуюся дремоту, было бы верхом глупости, и я подал сигнал к выступлению.

Упряжка женщин без проблем и промедления подогнала мой чудо-экипаж к самому бандитскому складу. Дамы быстро разбросали хворост.