Последний довод королей

Логен уклонился, и клинок прошел мимо него с одной стороны, а секира с другой. Он хотел размахнуться мечом Делателя, но Доу был очень быстр и очень умен — он толкнул Логена сапогом, и тот покачнулся.

— Умри, Девять Смертей!

Логен отразил удар и оступился, когда Доу напал на него снова, без промедления и без сожаления. Сталь заблестела в темноте, замелькали клинки.

— Умри, злобный выродок!

Меч Доу ударил снизу, Логен едва успел вовремя повернуть меч и блокировать удар. Секира внезапно взметнулась вверх, ударила в крестовину и вырвала клинок из онемевшей руки Логена. Он закачался, сделал несколько шагов назад и остановился, жадно глотая воздух, обливаясь потом.

Да, он попал в передрягу. Он бывал в разных переделках и благополучно выходил из них, но сейчас все сложилось так, что хуже не бывает. Логен кивнул на меч Делателя, лежавший на полу у сапога Доу.

— Ты ведь не согласишься на честную борьбу и не позволишь мне взять клинок?

Доу усмехнулся еще шире.

— Разве меня называют Белым Доу?

У Логена, конечно, был при себе нож. У него всегда был при себе нож, и не один. Его взгляд метался от зазубренного клинка Доу к блестящему лезвию секиры и обратно. Нет, никакие ножи с этим оружием не справятся, к тому же, когда оно у Черного Доу. Да еще лук Кальдера — судя по звукам, Кальдер готовил очередную стрелу. Теперь он не промахнется. Карл с разрубленной ногой полз, подвывая, к дверям, чтобы открыть их и впустить других воинов, которые закончат дело.

Если Логен продолжит этот бой, он покойник, хоть и Девять Смертей. Выбор был простой: умереть или остаться в живых. То есть выбора не было.

Когда у тебя есть дело, лучше побыстрее сделать его, чем жить в страхе перед ним. Так говорил ему отец. Поэтому Логен повернулся к высоким окнам — распахнутым окнам, откуда струился белый солнечный свет и задувал холодный ветер, — и побежал к ним.

Сзади кричали люди, но он не обращал на них никакого внимания. Он бежал, его дыхание вырывалось со свистом из груди, а длинные полосы света маячили все ближе. Он в два прыжка одолел лестницу и пронесся мимо трона Скарлинга, наращивая темп. Его правая нога оттолкнулась от вогнутых половиц, левая ударилась о каменный подоконник. Он собрал все оставшиеся силы, прыгнул в пустоту и на какое-то мгновение ощутил свободу.

Потом он начал падать. Быстро. Грубые стены, поверхность крутых скал проносились мимо: серый камень, зеленый мох, пятна белого снега. Все опрокидывалось.

Логен медленно перевернулся в воздухе. Его ноги и руки бессмысленно дергались, он был слишком испуган, чтобы кричать. Порывистый ветер хлестал в глаза, рвал одежду, мешал дышать. Он сам выбрал это, и теперь, когда он падал вниз к реке, выбор не казался мудрым. Хочешь сказать о Логене Девятипалом, скажи…

Река приблизилась, чтобы встретить его. Она ударила его в бок, как атакующий бык, выбила воздух из легких, лишила сознания, втянула в себя, вниз, вглубь, в холодную тьму…

Благодарности

Четыре человека, без которых…

Это Брен Аберкромби, который читал, пока у него не заболели глаза;

Ник Аберкромби, который слушал, пока у него не заболели уши;

Роб Аберкромби, который переворачивал страницы, пока у него не заболели пальцы;

Лу Аберкромби, который поддерживал меня, пока у него не заболели плечи.

Еще благодарю тех, кто в Допросном доме участвовал в этом мучительном дознании, а особенно: наставника Спентона, практика Вейра и, конечно же, инквизитора Редфирна.

Отложите ваши инструменты.

Я сознаюсь…