Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

Вертолётам вообще в этом бою не удалось выполнить свою боевую задачу. Первые шквальные и неожиданные залпы в начале боя сразу срезали большинство базирующихся на кораблях геликоптеров, изорвав тонкие стенки ангаров и их содержимое в основном многочисленной шрапнелью и осколками. Какие уцелели — скоро взлетели и, опасаясь кинжального огня зениток, ушли контркурсом движения соединения. Но заняв позицию для атаки, подверглись неожиданному нападению. Маленькие, вёрткие и явно не реактивные машины с поплавками вместо шасси, стремительно налетели, изрешетив висевшие над водой SH-60В. Вертолёты рухнули в воду, взбивая её миксером несущих и рулевых лопастей. Далее гидросамолёты навели хищников на пытающиеся удрать суда обеспечения американской эскадры, а теперь ходили кругами вокруг разыгравшегося на океанской глади сражения, выискивая недобитков или возможно перископ подлодки.

* * *

Командир американской подводной лодки, сопровождавшей авианосное соединение, сразу после погружения приказал изменить курс, забирая далеко вправо. Чуткая аппаратура слежения давно засекла в секторе 1-15 неизвестный объект — предположительно русскую подводную лодку. Потом акустики бездарно потеряли контакт.

Противоборство американских и русских подводников было давним и, не взирая на напряжённые отношения двух держав, а потом некоторую разрядку, порой сводилось к этакой игре, «кто-кого». Не смотря на постоянные заявления американских «морских асов», о том, что русские лодки шумные и их легко обнаружить, «этот умник» (так американец окрестил капитана русской субмарины), больше не прослеживался. Лодка ВМФ Соединённых Штатов, повисев в толще воды ещё тридцать минут, ничего не обнаружив, повернула в сторону удаляющейся авиационной группы. Понимая, что за час авианосец с ордером далеко не уйдёт, капитан всё же дал команду на полный ход. Просто нравилось ему это непередаваемое ощущение мощи и власти над океаном, когда лодка на тридцати узлах раздвигает воду.

На тридцати узлах подлодка вспарывала воду с таким шумом, что собственные акустики «глохли», доверяясь только компьютеру, который старательно отсеивал и фильтровал всё лишнее. Но там, в нескольких милях, броненосные туши, громыхая своими чудовищными калибрами, буквально «приседали» при каждом строенном залпе, пуская щедрую волну гидровибраций. Не услышать эти «колокола» было просто невозможно.

— Сэр, — доложил офицер акустического слежения, через двадцать минут хода, — впереди, что-то непонятное.

— Что там, Казинс? — Голос капитана звучал несколько не довольно — отвлекли, понимаешь, от приятных дум.

— Похоже, наши «большие парни» затеяли игру.

— Не понял….

— Да стреляют там. Учения? И…игроков прибавилось, — добавил после небольшой паузы, лейтенант.

Лодка, снизив скорость, стала подниматься на перископную глубину. По мере, поступающих от акустиков новых данных, к хмурости капитана добавлялось недоумение. Вскоре высунутые на поверхность перископ и антенны не внесли особой ясности. Медленно и тяжело осмысливаемая радиокакофония, нагрузившая эфир чередой, как шифрованных сообщений, так и не таящихся эмоциональных передач, никак не желала вписываться в привычные рамки понимания.

Подводный корабль шёл на 15 узлах. Перископ вспарывал волны, оставляя за собой явно заметный след. Пилот гидроплана, рыщущего над океаном, что-то быстро затараторил в рацию.

В подводной лодке, лейтенант Казинс, вытаращил глаза, глядя на командира.

— Прямо и слева быстроходные надводные объекты! — И уже взяв себя в руки, продолжил, — количеством предположительно пятнадцать единиц. Приближаются, сэр.

Повинуясь, приказу подлодка стала погружаться. Самолёт как приклеенный висел над водой, обозначая курс корабля. Атакующие эсминцы скорректировали курс, широким веером загоняя дичь.

Слушая поступающие доклады офицеров, у капитана подлодки вдруг вспотели ладони. Он не понимал, что случилось на верху, но без сомнения осознавал, что произойдёт сейчас под водой.

Веер эсминцев, как овечий помёт сыпанул глубинные бомбы.

Шумоизоляция пропустила звук гребных винтов кораблей, промчавших прямо над ними. В рубке пошло шевеление, все вроде как вжали голову в плечи, глядя в потолок. А потом тряхнуло так, что все повалились с ног. Как водится при этом, что-то незакреплённое слетело, затарахтев по палубе, где-то лопнуло и зазвенело стекло, замигали аварийные лампочки. Лодка наполнилась массой не характерных доселе звуков, скрипов и шорохов. Потянуло лёгким дымком, а следом удушливым запахом горящей проводки. Мигали квадратными бельмами экраны. Посыпались доклады с боевых постов. Офицера в отсеке гидроакустики основательно приложило головой, что он потерял сознание. Ему бросились оказывать помощь. Кто-то из операторов сонара предупреждающе закричал. Информация о том, что за эскадренными миноносцами шли лёгкие крейсера, с аналогичной задачей — уничтожить лодку, до боевой рубки дошла с запозданием. Субмарину снова ощутимо тряхнуло.