Последний дракон

Искаженный, испуганный писк издала флейта. Я обернулась. Он стоял прямо за моей спиной, и глаза его были вовсе не сонными. В одной руке он держал ключ.

— Где он? — спросил Ацуан.

Он не заснул. Нечему удивляться: он сам владел силами чернокнижника. Но что он имел в виду?

— Кто? — прошептала я.

— Ты ведь не глупа. Прекрати валять дурака! Сецуан! Твой отец! Где он?

И тут меня осенило… Он не знал, что Сецуан умер. Я открыла рот, чтобы рассказать ему об этом:

— Он…

Но тут что-то остановило меня. Не продуманный план, не какая-либо мысль. Только ощущение того, что, чем меньше я расскажу Ацуану, тем лучше.

— Не знаю, — сказала я. — Я давным-давно его не видела.

— Сколько времени?

— Несколько месяцев.

— Где?

Я бросила беспокойный взгляд в сторону перехода, но никто из остальных больше не шевельнулся.

— Прости, но не могли бы мы выйти отсюда? — спросила я. — Прежде чем они проснутся? Тогда ты бы сохранил часть денег для себя.

Он засмеялся коротким, удивленным, невольным смехом.

— Ты и в самом деле умелая, — похвалил меня он. — Прямо сказать, дочь своего отца. И ты права. Это обойдется дешевле.

Он вставил ключ в замок. Но, отпирая дверь, он крепко держал меня за руку, а затем запер в доме Ворону вместе с его матросами.

Морозный туман

На дворе было холодно, и меня быстро проняла дрожь. Соломенные крыши на маленьких рыбацких хижинах были в лунном свете белыми от инея, а лужи затянуло ледком. Ацуан, похоже, не страдал от холода, но на нем, само собой, был его добротный плащ. А у меня не было даже шали — она осталась висеть рядом с моей койкой на борту «Морского Волка».

— А теперь прибавь шагу! — раздраженно сказал он, когда мне стало невмоготу следовать за его широкими быстрыми шагами. — Они вряд ли проспят всю ночь напролет.

— Нет, не проспят…

Но куда он так торопился?

Меня осенило вдруг, что он вовсе не направляется к гавани и к кораблям, а наоборот — прочь от Прибрежья к Дунарку.

— Куда мы идем?

— Твое дело — только идти!

Обогнув угол одного из домов, мы вышли из Дунбары. Перед нами простиралась полоска плоской топи, кочки и песок, с канавами и мелкими озерцами с солончаковой водой, поблескивавшими сквозь туманную дымку измороси, когда свет месяца падал на них.

И вот перед нами Дунарк — высокий и темный город, с зубчатыми стенами вдоль скал и немногими крохотными точечками света там, где еще горел фонарь или факел.

Дорога из Дунбары в Дунарк была достаточно широка для того, чтобы повозки и телеги могли проехать по ней, и чуть приподнята над топью, так что напоминала мост.

Мы миновали почти половину этого пути, когда за нами внезапно раздался крик:

— Вот они!

Четверо вынырнули из проулков Дунбары — и даже на таком расстоянии можно было узнать высокую, чуть сутулую фигуру Вороны. Им, верно, пришлось выломать дверь, чтобы выбраться из рыбацкой хижины, а теперь они пустились бегом по дороге нам вслед.

— Не стой же истуканом! — прошипел Ацуан. — Используй флейту!

Я не была уверена, что у меня получится. Одно дело, когда люди стоят спокойно и звуки словно бы тайком прокрадываются к ним, да так, что они об этом даже не подозревают. Но остановить четверых разгневанных матросов, мчавшихся во весь дух… Может, это смог бы сделать мой отец, но не я.

— У меня не получится!

Это дошло и до Ацуана.

— Ладно, тогда беги!

А так как я по-прежнему стояла и медлила, он, обхватив мое запястье, повлек за собой по дороге. Но мои ноги были короче, чем его, и, конечно, короче, чем у Вороны. Расстояние между нами и преследователями быстро сокращалось. Ацуан, бросив взгляд через плечо, выругался. Толкнув меня вперед на дорогу, он сказал:

— Беги! А я попытаюсь их остановить!

Их остановить? Как? Насколько я видела, у него не было никакого оружия. Но, может, у него были лучшие силы Дара Змеи, нежели у меня.

В тот же миг я поняла, что оставалось только одно, если я не хочу снова оказаться в когтях у Вороны. Я резко свернула направо и спрыгнула в канаву по одну сторону дороги. Тонкая корка льда треснула, как стекло, и я провалилась по середину бедра. Но времени обращать на это внимание не было. По-прежнему крепко сжимая одной рукой флейту, я выползла на четвереньках по другую сторону канавы и помчалась изо всех сил по заболоченному лугу. Я перепрыгивала с кочки на кочку, когда могла, и падала и вымазалась в черном иле, когда кочки, на которую можно было встать, не было. Теперь я бежала медленнее, но и с ними было бы то же самое, если у них вообще возникло желание преследовать меня.

У Вороны его явно не было. Вместо этого он крикнул своим:

— Энок, Кео, поймайте девчонку! А мы займемся этим жуликом.

Я оглянулась через плечо. Энок стоял, качаясь, на краю придорожной запруды и, ясное дело, не мечтал промочить ноги. Но он не смел ослушаться. Во всяком случае, он, разбежавшись, попытался перепрыгнуть через широкую канаву. Это ему не больно-то удалось. Краткий миг он раскачивался на краю канавы, размахивая руками, словно пробуя летать. Но потом соскользнул вниз и исчез из виду.