Последний дракон

Пшик прикинул, что в правде нет ничего дурного, и продолжил отвечать на вопросы дракона.

– Коп… констебль Хук… у него виды на меня и мою матушку. Разные виды, соответственно, как понимаете. Я пытался нарыть немного компромата, ну, может, чтобы он отвалил.

– Отвалил? – переспросил Верн и едко хохотнул. – Ты серьезно недооценил этого кадра. Такие не отваливают. Они набирают обороты. Коп с гранатометом? Пушка-то явно не табельная.

– Он плохой человек, – произнес Пшик. – Хуже, чем я думал, наверное.

Верн уставился на огонек сигареты, переваривая сведения.

– Уиллард Карнахан. Я его знаю. Гоняет по Перл контрабанду?

– Так точно. Лучший штурман на реке. Должен был стать моим боссом.

– И у этого Хука терки с Каранаханом?

– В некотором роде, – ответил Пшик. – Не уверен, какие. Теперь все кончено, Уиллард пошел на корм рыбам.

– И ты сунул свой надоедливый нос меж двух огней?

– Облажался, видать.

Верн крепко задумался. Новости, несомненно, плохие, но не катастрофические. Может, ему даже не придется срываться с места, а достаточно приглядывать за развитием событий. Вряд ли кто-то начнет войны за передел болот. Такие дела обычно решали в застройках. И, может, раз Уиллард ушел под воду вместе с лодкой копа, вся эта история уже на дне.

Но малец его видел, знает, кто он такой, и это досадно.

Верн попытался придумать иной выход, но его, как он полагал, просто не существовало.

«Никогда не верь человеку».

Верн вздохнул.

– Прости за то, что будет дальше, малец, но я последний из своего вида, и ты наверняка понимаешь, почему я должен так поступить, верно?

Что будет дальше, Пшик знал наверняка.

– Не нужно беспокоиться насчет меня, мистер. Я не стукач. Черт, да я держу язык за зубами с тех пор, как родился.

Дракон перекатил сигарету в чешуйчатых пальцах.

– А мне сдается, малец, все наоборот.

– Мое имя – Эверетт Моро. Все зовут меня Пшиком из-за косяка с динамитом пару лет назад. – Пшик поднял увечную руку как доказательство и пошевелил обрубком мизинца.

Верн выбросил сигарету в щель между досок.

– Неплохо, Пшик. Очень даже. Столько информации вложил в пару предложений? Делаешь себя в моих глазах личностью. Как будто прочитал текст по психологии. Но моя игра – это самосохранение, малец, и я играю в нее уже очень давно. Очень. И знаешь, какое здесь правило номер один?

Пшик не знал, не хотел знать, но должен был спросить.

– Какое здесь правило номер один, Верн?

Дракон вскочил и выпрямился во весь рост. Футболка с «Флэшдэнсом» туго натянулась на внушительной груди; за клыками заплясали синие огоньки.

– Правило номер один, малец: человек сюда приходит – и больше отсюда не выходит. Как на «Тандердоме», только никого не выпускают.

Верн выпустил коготь на указательном пальце, а потом обдал пламенем из носа, пока тот не засветился белым.

– Обещаю, малец, будет по-быстрому.

«Пламя из носа, – подумал Пшик, впадая в шок. – Круть».

И после: «Черт, а я ведь ни разу не целовался с девчонкой».

А потом из пола полезли аллигаторы.

Пшику казалось, что на данном этапе его уже ничто не способно удивить, однако прорыв клыкастых пастей и жилистых тел в комнату резво поменял его мнение. Оцепенение спало, и вместо него вернулся страх, который Пшик подавлял. Страх, который рванул от коленей и обосновался в животе, стягивая нутро, словно мокрая веревка.

Видеть, как болото вот так приходит в гости, было невероятно. Как будто мир встал с ног на голову. Что-то в таком наплыве рептилий казалось даже более неправильным, чем встреча с драконом по имени Верн.

Эти аллигаторы были сплоченными – вот что. У них были, что называется, коллективные намерения.

– Херасе, – произнес Пшик. – Ох господи иже еси.

– Спокуха, мелкий, – отозвался дракон, который еще мгновение назад был на грани его убиения. – Болотные разборки, всего-то.

Аллигаторы собрались в одном углу, щелкая пастями, извиваясь, издавая странное трескучее рычание. Они били по обшивке лачуги хвостами, топали коренастыми лапами, разбивая доски пола. В глазах горела жажда убивать.

Верн не то чтобы чересчур обеспокоился.

– Да ладно вам, ребятки, – сказал он. – Это мой дом. Вы ломаете холостяцкую берлогу. Личное пространство, все дела?

Один аллигатор, огромный самец – пятнадцать, может, футов в длину и три в плечах, – вышел из стаи вперед, мотая башкой из стороны в сторону.

– Серьезно, Кнопка? – поинтересовался Верн. – Вот нужно тебе прямо сейчас?

Кнопка, которому Верн дал весьма ироничное имя, ведь зверь определенно не был ни маленьким, ни миленьким, зашипел, и светлый горловой мешок под его челюстью задергался. Чего бы он ни хотел, по всей видимости, сделать это нужно было действительно прямо сейчас.

– Ну брось, мужик, – продолжил Верн. – У меня гости вообще-то. И допрос в самом разгаре.

Аллигатор, который не понимал его слова, да и плевать на них хотел, если бы понял, опустил тупоносую морду и молниеносно подскочил ближе, зубодробительно щелкая челюстями.

– Да ла-а-адно, – отозвался Верн, ни на грамм не впечатленный.

Он бился один на один с морским змеем в России. А этот парнишка по сравнению с арктической рептилией – вообще мелочь.