Последний дракон

Дюшейн Адебайо сел – человек с напряженным взглядом, острым лицом, седыми завитками в козлиной бородке и блестящим от пота высоким лбом. Дышлоротый, судя по звукам, что стало бы камнем преткновения, если б Хук планировал поделиться с ним снайперской шкуркой, но для работы на воде – не проблема.

– Это все херня, – заключил Дюшейн. – Ты нас тут пообтрясти решил, констебль?

Слово «констебль» он вбросил намеренно – дать Хуку понять, что его опознали.

– Нет, лейтенант, никто никого не обтрясывает, – отозвался Хук ровным тоном. – Тут у нас испытание огнем с последующим деловым предложением.

Что-то под столом вдруг уперлось ему в пах. Глушитель, сообразил констебль. Видимо, Цзин Цзян была не в настроении для преамбул.

Стараясь не думать о пуле в шести дюймах от его бубенцов, Хук перешел к сути:

– Ладно, народ, расклад такой. Айвори больше нет. Мы выходим на замену и для начала возим из Мексики черную смолу. Потом рвем связи с Южной Америкой и переключаемся на оружие исключительно. Срезаем магистрали, используя реку Перл. Все просто. Распределяем между собой командование Ручными Легашами, как нас называл Айвори, и по-военному четко руководим всей операцией. Здесь, в записях Айвори, почти сотня имен. Я выбрал вас троих потому, что вы все немало нюхнули пороху. Все, что нам надо – это делать то, что и раньше, но больше. Никто же тут не считает, что Айвори из офицерского теста, верно? Все, что у него было – это наследство. Мелкий хрен вливал бабло в дело и в ноль-то со скрипом выходил. Мы за шесть месяцев можем стать миллионерами. За десять лет – миллиардерами.

«Миллиардерами» – вот главное слово. Слово, которое имело вес. Глушитель, давящий на бубенцы, малость сдвинулся.

Первой заговорила Джуэлл Харди.

– Миллиардерами, хм? Спорим, подсчеты-то ты не делал, Хук. Спорим, это все агитка.

– Может, – не стал спорить Хук, – приблизительно. И я могу вручить по сотне штук налом прямо сейчас, за сегодняшние труды.

Он выложил на стол три конверта, не спеша, нарочито медленно.

– Сотня тысяч. Каждому, – уточнил констебль, похлопав конверты по очереди. – За двадцать четыре часа. После вы свободны, больше не побеспокою, но, возможно, вам нравится, как звучит перспектива стать миллиардером?

Харди хмыкнула.

– Даже печать констебля на конверты шлепнул. Симпатично.

– Чтобы не забыли, откуда они.

– А может, ты просто лживый хер, Хук, – Адебайо выдавил улыбку и стал как будто другим человеком. – Но сто кусков мне определенно нравятся. – Лоцман спрятал долю в карман. – Теперь расскажи-ка про это испытание огнем.

Пшик вернулся к складу гриль-бара.

«Все то же, все те же», – подумал он.

Кроме одного момента: на этот раз у него был ключ. Вернее, не просто ключ. Брелок.

Может, для остального мира, где у людей есть электрические ворота и автомобили-гибриды, брелоки – обыденная штука, но Пшик от души развлекался и клацал его до посинения, потому как держал в руках впервые в жизни.

– Брелок, – произнес он, улыбаясь как дебил. – Брелок. Заимел себе брелок.

Пшик понимал, что это глупо – пинать балду с электроникой, пока шеф чахнет в хижине, но бо́льшая часть пятнадцатилетнего Пшика оставалась на отметке девяти, а кнопки на пластиковой капле так нереально приятно жмякать – особенно, когда при этом еще и мигает огонек.

– Вот так-то, Чарльз-младший, – заявил он своему другу, которого даже в окрестностях не было, – ты и дальше играйся со своим хозяйством. А я завел себе многофункциональный брелок.

Потом Пшик побаловал себя тридцатисекундным приступом хохота, а после энергично взялся за дело. В конце концов, ему нужно было загрузить катер Боди Ирвина, разгрузить его у хижины, вернуться обратно и все это до зари.

«И без того многовато людей для Верна, – подумал Пшик. – Не хочу, чтобы кто-нибудь пристал с вопросами, почему это Боди позволяет мне таскать запасы на болото».

Пшик определенно надеялся, что, пока он занят, Верн не очнется. Вряд ли дракон придет в восторг, увидев в своей хижине незнакомых людей.

«Ну, по крайней мере, он не в состоянии сжечь мою маму, – подумал Пшик. – Тут я уверен».

Он был уверен в состоянии Верна как ни в чем другом, иначе ни за что не оставил бы матушку за главную вверх по реке.

«Начальник сейчас в том пограничном месте, о котором говорил, так что надо влить в него горючего, пока он не ушел на другую сторону».

Верн потратил столько жиров, что тело отключилось прямо посреди полета. Так что в ближайшее время никаких залпов – не раньше, чем вылакает пару бочек.

И вот Пшик оказался на складе, но с еще одним отличием, вторым, а именно – в этот раз он был в драконьей шкуре. Нацепил башку прямо себе на голову, как чешуйчатую маску Бэтмена, завязал руки на поясе, а остальное болталось сзади, как шлейф невесты.

«Для драконов такое, небось, оскорбление, – подумал Пшик. – Что, если я просто ничего не расскажу Верну?»

И все же он быстренько щелкнул сэлфи – чисто на случай, если когда-нибудь понадобится утереть нос Чарльзу-младшему.