Последний дракон

— Молодец, — похвалил неожиданно старик, — пролитая кровь никогда к хорошему не ведет, а с молодости то и дорога порой такой скользкой становится от нее, и несет к тьме как на салазках.

Не совсем я поняла его, но спорить не стала, и почти бегом в свою комнату поднялась. А Дед то мой хитер, вон как ловко мне доступные варианты изложил, наверняка специально этого Алексея Михайловича пригласил в дом, и весь разговор как на иголках просидел, а если бы я согласилась, что бы он делал. Понятно, что Дед меня знакомит с реалиями их жизни, и мне все дико и страшно пока, как просто казалось мне все раньше. И я уже часто задумалась, чего же хочу, нет, я знала, что хочу для себя лично, и было желание сбежать, жить спокойно, а потом к старости уйти в леса, если их не вырубят, и прожить жизнь, так как мои предшественницы бабой Ягой. А что, мне даже нравится, и знала, что смогу так прожить без сожалений по утраченным возможностям. А вот мои дети, смогут ли они понять меня, что я им перекрыла путь на вершину, это мне здесь не нравится, а вот за них я не знаю.

Как мне смотреть им, потом в глаза и говорить, — да ничего страшного живете, так как привыкли, — ведь всех почти тянет к чему лучше, что недоступно другим. Ладно, что уж совсем так себя мучить, время есть, поживу осмотрюсь, а там видно будет, пусть сначала все в моей голове осядет. К тому же я забываю постоянно, что на мне еще последнее проклятие висит, и пока оно есть, можно мне особо не беспокоиться, какая разница, что будет после моей смерти, детей все равно и без меня поднимут.

С Дедом мы стали чаще общаться, и мне было его интересно послушать. Сам он умел работать, и был очень богат, когда-то в молодости, он расстраивался, что дар его слаб, но он его компенсировал искусством. Он научился плести сложную, невероятную волшбу, постепенно напитывая ее силой, и делал уникальные артефакты, стоящие дорого, и часто показывал свои узоры, удивляя меня, я то надеялась чаще на силу дара и работала гораздо грубее. Сразу вспоминала своих наставниц, — Агриппу и Анну Львовну, которые много раз говорили мне, что сила не всегда ломит искусство волшбы, а даже проигрывает, и я это уже понимала, часто даже в лечении, уже не пыталась вылечить больного только силой дара, а создавала сложное плетение, которое лечило более мягко, и надежно. С Виктором, кстати, было именно так, сочетание силы и искусства. Дар приходилось использовать, чтобы связать нервные окончания, а затем уже я накладывала волшбу, что бы эти самые нервные окончания восстанавливались спокойно без боли, но надежно.

Еще у деда было несколько ювелирных магазинов, он изготавливал уникальные украшения, наполняя их силой, делая их артефактами на все случаи жизни, но это для, таких как мы. Кстати там Андрей и приобрел первые украшения для меня.

Я составила список того что у меня когда-то было, и вручив его Андрею сказала, — надеюсь, ты сможешь вернуть мне все, но я тебя не тороплю, понимаю, что это все стоит денег.

Андрей вскинулся, и ответил, — даже не переживай, я же сказал, ты получишь все, и с учетом сколько я тебе задолжал за то время что мы не вместе, просто теперь я беру для тебя все самое лучшее, и не тороплюсь с выбором.

Он тоже прекрасно понимал, почему я стала с него столько требовать, но принял условия игры и теперь даже похудел, успевая и работать, и бывать у нас дома, следить за мной.

Дед даже как-то заметил, говоря мне как бы мимоходом, — у Андрея только два варианта осталось, или отказаться от тебя или обанкротится, ты его загнала в кабальные условия.