Последний дракон

Старичок сделал паузу, и присутствующие молча посмотрели на большую, тяжелую корону императора, лежавшую на красной атласной подушке на столике у изголовья кровати. Раги кашлянул, призывая канцлера продолжить речь. Однако Висте, который не зря провел рядом с государем почти полтораста лет, разгадал его замысел и сделал вид, что не понял призыва. Уж очень не хотелось старому придворному лису произносить те слова, которые, видно, не решался сказать сам император. Литок, который понял смысл заминки, усмехнулся. Он не ценил излишние тонкости этикета, которые то и дело использовались при разговорах придворными с умирающим Раги Вторым, и поэтому решил взять разговор в свои руки.

— В общем, мы говорим о том, что в том случае, если принцесса Сури останется одна и будет вынуждена назвать имя своего супруга, то, скорее всего, им окажется нынешний наместник Западного края Хельви Щедрый, как называют его благодарные подданные,— закончил он крамольную мысль, которую побоялся произнести канцлер,— Он не альв, и нам даже неизвестно, действительно ли он из благородной семьи или простой бродяга с буйным воображением.

— Совершенно верно.— Висте благодарно посмотрел на лекаря.— Конечно, никто не оспаривает его заслуг перед императором. Западный край процветает благодаря усилиям наместника. Могу подтвердить, что никогда еще мы не собирали на западной границе столько податей и налогов, как в правление Хельви. И жители не ропщут — они не отдают последнее, у них в закромах остается довольно золота и зерна. Верхат превратился в настоящую приграничную крепость, причем очень красивую, как говорят,— лично я там ни разу не был. Дружина наместника и дозорные отряды, которые регулярно патрулируют лес Ашух, успешно ведут борьбу с разной нечистью, которая иногда нападает на одиноких путников. Мои осведомители сообщают, что проклятая усыпальница уже не так опасна, как во времена Хате Красного петуха. Древнее заклятие понемногу теряет силу. Конечно, там еще нужно долго работать опытным магам. Но Базл Кривой, который остался в свите Хельви, занят этой проблемой.

— Тебе бы, канцлер, тоже следовало служить в свите наместника. Ты мастерски делаешь за него доклады, причем не говоришь о человеке ни одного дурного слова,— прищурился император.

— Увы,— натянуто развел руками Висте,— я лишь передаю то, о чем пишут мои агенты.

— И что они пишут — он в самом деле любит Сури? Висте замялся. Обсуждать сейчас дочь императора не входило в его планы. Непочтительные разговоры о членах правящей династии могли, по законам священного Кодекса чести, закончиться отрезанием у незадачливого оратора языка. С другой стороны, проклятые шпионы, которые имелись у канцлера в каждом крупном владении империи, доносили подчас такое, что Висте покрывался холодным потом. Видя, что сановник обдумывает свой ответ, Раги разгневался:

— Не вздумай хитрить со мной, канцлер. Я умираю, и твои речи не услышит лишнее ухо. Что доносят твои шпионы?

— У наместника в кабинете стоит парадный портрет императорской дочери в полный рост. Около него он велит ежедневно ставить свежие полевые цветы — как известно, их больше всего любит Сури. Каждый второй День месяца наместник удаляется в лес Ашух, И никто не знает, что он там делает. Однако из одной из этих поездок он привез легкий голубой шарф —точно такой же, как тот, что вы подарили ее высочеству на празднике прощания с зимой. Теперь он лежит в кабинете наместника, рядом с портретом.

— То-то она ни разу больше не надела свою любимую вещицу,— задумчиво протянул Литок.

— Я так и думал, что она встречается с ним. Каким образом девчонка добирается за несколько часов до леса Ашух, это же не меньше недели пути! Кто помогает ей?— вдруг заорал Раги совсем не умирающим голосом и швырнул в лекаря ларец с пилюлями, лежавший у императора под подушкой.

Литок ловко увернулся, шкатулка упала на пол, лекарства рассыпались.

— Если вы, государь, будете так кричать и нервничать, то это лишь ускорит вашу кончину,— спокойно сказал он красному от ярости повелителю.— Хочу только напомнить, что ваша дочь до сих пор не вернулась во дворец, и умирать в ее отсутствие я бы вам не советовал — придворные и так озлоблены против человека, а уж если Сури попытается вернуться сюда после вашей смерти вместе с Хельви, то как бы не схватились иные горячие головы за мечи! Впрочем, говорят, что те, кто пытается обидеть наместника Западного края, скоро уходят искать ушедших богов. Что касается обвинений в мой адрес, то я бы обиделся, если бы, будучи вашим лекарем, не знал о той изнуряющей боли, которую вы испытываете, ваше величество. Только по этой причине вы позволяете себе так обращаться с вашим преданным слугой. Если бы я знал, что это облегчает ваши страдания, я бы попросил вас обращаться со мной еще более грубо.