Последний дубль

Я не собираюсь никого трахать. Я прирастаю к толчку сразу после звонка тому мутному типу. Киллеру.

Я один в доме. Мать укатила в Дубай с новым пихарем.

Я блюю очень долго. Я хочу, чтобы это было от говенного косяка, но я знаю, что косяк был нормальный.

Мой отец мог кому угодно вставить паяльник в задницу, а я должен был просто позвонить и сделать заказ. Почти как с пиццей. Даже быстрее. Бл*ть.

Мой отец наеб*л собственную семью, срубил кучу бабла на подставах и собрал убойный компромат. Стойко вытерпел пытки, не сдался до последнего вздоха.

А меня шатает от гребаного звонка.

Ближе к полуночи я выбираюсь из дома и еду на клуб. Тянет напиться. Не собираюсь думать про Веронику, отключаю телефон.

Все просто.

Я понимаю, что, когда снова врублю мобильник, кошмар уже закончится. Моя проблема будет решена. Никакой проблемы не будет.

Все до жопы просто.

 

Дубль 3. Тень

Она пахнет так, как, наверное, пахнут ангелы…

Совершенная женщина… Богиня…

«Город грехов»

Девушка была мертва. Я понял это сразу. Как? Я просто знал. Моё внутреннее чутье никогда не подводит. Оно словно сторожевой пес — определит неприятности быстрее, чем овчарки унюхают наркоту на таможне.

Свет выключен, входная дверь не заперта.

Убийца побывал здесь совсем недавно. Я чувствовал запах крепких сигарет, слишком резкий и въедливый для хозяйки этой квартиры. Вот на тумбочке лежат её изящные «слимс», которые пахнут гораздо нежнее.

Замок цел и не тронут, значит, дверь открывала сама. Никаких следов борьбы, значит, доверяла или нападающий действовал неожиданно.

Я прошел по коридору прямо в спальню. Напольные часы пробили десять, заставив меня поежиться.

Сквозь неплотно задернутые шторы в комнату проникали яркие блики уличных вывесок. На темной поверхности ковра светлые пятна выглядели как гигантские хлопья попкорна в море крови.

На столе я заметил смятые журналы, бутылку самбуки и весьма изящную позолоченную зажигалку.

Я подошел ближе, остановился возле огромной кровати и слегка наклонился.

Поразительно.

Девушка мертва, и смерть ей к лицу. Вы знаете, что наши черты приобретают идеальную симметрию только в момент смерти? Я никогда не изучал вопрос с технической стороны, но покойников повидал достаточно, и думаю, в этом что-то есть.

Высокая и стройная, безумно притягательная. Она лежала на кровати, широко раскинув руки, будто пыталась обнять невидимого любовника.

Бледное лицо застыло в рамке черных волос. Тонкая, ядовито-багряная, чуть мерцающая струйка, стекающая из правого уголка рта, заворожила меня, вынудила склониться ниже.

Я чувствовал, как яростно забилось мое сердце, качая кровь в бешеном ритме, разгоняя лед в застывших жилах.

Удивительная картина.

Ее губы созданы для поцелуев. Я понял это, когда увидел девушку в клубе. Я еще не получал никакого задания. Тогда я даже имени ее не ведал. Зачем оно мне? Я просто наблюдал за ней, пока она танцевала.

Гибкая, грациозная, такая легко проникнет в те углы моего сознания, которые лучше никому не показывать.

Девушка была мертва совсем недолго.

Я хотел лечь рядом с ней. Если бы я прикоснулся к её коже, ощутил бы, как она холодеет. Я знал, что нельзя оставлять следов. Я был в перчатках, но это не меняло сути дела. Одно неосторожное движение — и ты на крючке.

Но я все равно не мог отказать себе в удовольствии. В моей жизни мало поводов для удовольствия.

Я смотрел на нее долго. Очень долго.

Ядовито-багряная струйка крови аккуратным шрамом ползла от уголка рта, стекала по щеке, запекалась, приобретая густой темный оттенок.

Красиво.

Я перевел взгляд, изучил грудь и живот, невольно поморщился.

Кровавое месиво. Уродливая, абсолютно бездарная работа. Около тридцати ударов ножом. Непрофессионально. Скорее всего, в состоянии аффекта.

Какой-нибудь ревнивый ухажер взбесился, решил отомстить. Или нет? Возможно, существовал иной мотив.

Я не должен был думать об этом. Я отступил в сторону и занялся обыском квартиры. Заказчик предполагал, что где-то здесь могли храниться важные для него документы.

Я методично осмотрел территорию и не обнаружил ничего интересного.

Я действовал как на автопилоте, мысли постоянно возвращались к тому, о чем явно не следовало рассуждать.

Кто посмел отнять жизнь у настолько идеального создания? Да еще и так глупо, по-варварски.

Я закончил, но уходить не спешил. Я вернулся в спальню, снова взглянул на мертвую девушку.

Я хотел ее запомнить.

Я представил, как она металась по комнате, открыла бутылку и пила прямо из горла. На светлом стекле явственно виднелся сверкающий блеск для губ. Потом она схватила со стола зажигалку, но тут же бросила обратно. Ее отвлек стук в дверь. А может, звонок.

Ей было страшно. Она затеяла опасную игру. Она понимала, что за ней придут. Не я, так другой. Предчувствие не утопишь ни в алкоголе, ни в сигаретном дыму.

Я опустился на колени и закрыл глаза.

Я боролся с гневом.