Последний джедай (ЛП)

Он полез в маленький карман на поясе своей туники, в котором хранился пироний, который Анакин передал ему на попечение. Он блестел на его ладони - драгоценный камень размером с маленькое яйцо, переливающийся и потусторонний. Это была неизвестная величина, якобы источник невообразимой силы. Сила, которая - также якобы - должна была быть вызвана, если только кто-то знал секрет. И это, как убедили Джакса, было обнаружено на голокроне ситхов, который он получил от Ханинума Тика Ринанна. Голокрон, который когда-то пытался заполучить его отец, Лорн Паван.

Еще одна неизвестная величина. У Джакса все еще был голокрон, но он никогда не пытался получить доступ к содержащимся в нем знаниям. Голокроны ситхов были редкими, мощными и, как считалось, глубоко мешали Силе и соблазняли джедаев, которые общались с ними неподготовленными к атаке, которую мог бы нанести запас темных знаний на разум. Голокрон самим своим существованием создавал легкое возмущение в Силе - по крайней мере, Джакс мог чувствовать его тонкое притяжение, когда был рядом с ним - и он не хотел рисковать, пытаясь активировать его.

По правде говоря, он сомневался, что сейчас у него есть возможность сделать это. Его нарушенная концентрация делала его беспокойство по поводу артефакта ситхов неуместным.

Джакс взглянул на полку, на которой сидел миисай. Голокрон был спрятан в небольшой кладовой в задней стенке ниши, образовавшейся, когда полка выдвигалась из переборки. Иногда у него возникало искушение потерять и пироний, и голокрон, захоронив их где-нибудь, чтобы ему больше не приходилось думать ни о том, ни о другом, но он не сдержался. Мысль о том, что они попадут в руки Дарта Вейдера, была леденящей кровь. Поэтому он держал их под рукой, рассуждая, что когда-нибудь он найдет им законное применение.

Конечно, ни к одному из них не было прикреплено приятных воспоминаний. К тому времени, когда Анакин дал ему пироний - чтобы сохранить для него, - сказал он, - Джакс уже беспокоился о своем друге. Он вспомнил, как впервые увидел Энакина в момент гнева, излучающего усики самой черной ночи - шнуры тьмы, которые извивались вокруг него, напрягаясь наружу.

Они сражались на своих световых мечах, и что-то - до сих пор Джакс не знал, что именно - превратило других джедаев из дружелюбного, пусть и отвлеченного, спарринг-партнера в ведомого врага. Он внезапно бросился на Джакса, как берсерк, заставляя его парировать серию быстрых ударов, которые могли легко убить его.

Джакс и раньше видел тьму в аурах, но никогда не видел такой тьмы и никогда не видел среди других падаванов. Анакин появился - в этот момент - на стыке вихря ярости и разочарования. Он был черной дырой, высасывающей свет и цвет из чего-либо или кого-либо в его гравитационном поле.

Этот момент пролетел так быстро, что Джаксу показалось, что он это вообразил. Он был потрясен и сбит с толку - и смутился, когда Анакин прервал атаку, ухмыльнулся ему, хлопнул его по плечу и спросил: «В чем дело, Джакс? Я слишком много для тебя? "

Позже он был на грани того, чтобы рассказать своему Учителю о том, что он почувствовал, но тот факт, что даже собственный Учитель Энакина, Оби-Ван Кеноби, наблюдавший со стороны, казалось, ничего не заметил, заставил его замолчать.

Если бы Джакс рассказал о своих чувствах тогда, все было бы иначе? Неужели это был еще один момент, когда потеря и нерешительность были смертельными?

Он резко вдохнул и попытался собраться с мыслями, сунув пироний обратно в карман пояса. Усики тьмы, которые он когда-то считал воображаемыми, теперь он знал, были нитями огромной потенциальной силы Дарта Вейдера. Он отбрасывал образы Храма джедаев, спаррингового круга, воспоминаний о Ночи пламени, которые внезапно угрожали вторгнуться. Он вызвал мысленный образ тактического дисплея И-5 , затем потянулся к нему - к этому яркому малиновому пятну - в поисках тьмы, которая всегда кружилась в кильватере Дарта Вейдера.

Нет .

Беспокойство остановило его, едва не положив «руку» на задний край этой тьмы.

Он тебя почувствует. Он будет знать, что вы его ищете .

( Дальний рейнджер , наполненный дымом и запахом сгоревшей плоти, мерцающие аварийные огни, мертвый Ларант лежит позади него на палубе ...)

Он отбросил воспоминание и снова потянулся.

Оставьте это пока. Пусть думает, что ты мертв .

Джакс колебался, касаясь темноты, опасаясь собственной неуверенности.

(Вейдер стоит в дымном коридоре и холодно насмехается.)

Джакс открыл глаза и, тяжело дыша, вскочил на ноги. Разве не было ситуации, не требовавшей выбора? Неужели он ничего не мог сделать без нерешительности?

Он огляделся на уютную каюту, положил руку на металлическую переборку. На ощупь он не был ни теплым, ни холодным. Корабль молчал. Не было слышно даже системы вентиляции, поскольку она вдыхала в отсек теплый воздух. Он представил, что судно ждет, когда он что-то сделает - что- то решит .