Последний экзамен колдуна (СИ)

— Ладно, что ты скажешь об этом? — я передал Гарри дневник с чистовым вариантом схемы и рунных формул нового амулета.

Некоторое время чародей хмурился, а потом взял карандаш и рабочую тетрадь. Переписал формулу и начал вычеркивать из нее целые цепочки, сокращая и заменяя. Минут через пятнадцать Гарри перестал черкать бумагу и передал тетрадь с новым вариантом мне.

— Он по-прежнему будет жрать чертову прорву энергии, но так хоть не рванет от перегрузки.

— Рванет?!

Гарри развернул ко мне дневник и указал на две цепочки рун. Я почувствовал, как кровь к щекам приливает.

— Так что, это реально?

— Если не маскировать руны и не заморачиваться с внешним видом. Но штуковина получится большая.

— В сумку брошу. Камни подходящие есть?

— Есть пара.

— Во сколько это мне обойдется?

— Сотни три.

— Дешево берешь.

— Это цена камней, — отмахнулся Гарри. — Остальное для тебя бесплатно.

— Гарри, я не хочу…

— А я хочу. Считай это ответным подарком за бекон.

— Как скажешь, — сдался я.

Собранный амулет походил на металлический кирпич с россыпью аметистов и парой опалов. Основой служила друза пирита, но неопытному человеку сложно отличить этот камень от металла, в который он был заключен. Металла было много, он практически полностью покрывал камень и нес на себе строгие цепочки рунных формул. Вся конструкция не только внешне напоминала кирпич, но еще и весила столько же, если не больше. Конечно, можно было создать что-то более элегантное, но на это требовалось время, поэтому я пошел путем грубой силы.

Стараниями Августа меня один раз едва не хлопнули, если ублюдок решит повторить, действовать будет надежнее. Для этого и нужна кирпичная защита. Жаль, как сказал Гарри, энергии она жрет прорву, потому что действует постоянно.

Перед встречей я заскочил в ближайшую телефонную будку и набрал полицейский участок. Связался с Сансетом и сообщил ему, что встречаюсь с Фейрберном. На этот раз я обратил внимание на название заведения: «У Мо». Кем был этот Мо, история умалчивает, но кровяные колбаски у него просто супер: с перчиком и чесноком… Объеденье. И персонал вежливый, даже несмотря на то, что я предпочел старую куртку новому пиджаку. Единственное, что оставил — шляпу. Понравилась она мне.

Августа в заведении ожидаемо не было. Я осмотрел посетителей, пытаясь угадать, кто из них его соглядатай. Влюбленная парочка под окном отпадает. Остается либо толстяк под стеной, либо бакенбарды в центре. Я подавил инстинкты, что взывали прикрыть спину стеной и сел спиной к бакенбардам, пускай видят, что не боюсь.

Если Август и хотел заставить меня ждать, то я не сделал ему такой милости: пришел без пяти четыре, сделал заказ и принялся за еду, как только подали. Ставлю на кон, если бы не сделал заказ сразу, либо хоть как-то проявил каплю терпения, Фейрберн не появился бы так быстро.

Франт вошел в заведенье и сморщил холеную морду в гримасе презрения. Подошел к моему столику и тростью отодвинул стул, после чего сел, словно старался не запачкать дорогущий костюм. Я хмыкнул и продолжил кромсать колбаски. Подошел официант и поинтересовался желаниями нового клиента. Фейрберн демонстративно отказался. Я снова хмыкнул и в пику ублюдку заказал вторую порцию. Заговаривать первым я не собирался.

— Лорд Локслин, неужели вам нравится эта грубая стряпня? — зашел Август издалека.

— Мой дед, покойный граф Бремор, просто обожал черный пудинг. Наверное, семейное.

Можно было еще рассказать о кузенах: Логане, обожающем грызть мозговые кости и Эване, предпочитающем хаггис. Но каждое лишнее слово — возможность зацепиться и вести беседу. Я не собирался помогать Августу.

— Лорд Локслин, я… — Август скривился, и с трудом вернул на лицо маску равнодушия. — Я бы хотел извинится за вчерашнее поведение.

— Вы пытались меня убить, — столь же равнодушно ответил я, даже не пытаясь шептать. Боковым зрением отметил как напрягся толстяк и зашевелилась парочка под окном.

— Не я, а Конор Линдеманн!

— И по странному стечению обстоятельств сделать это он пытался после разговора с вами.

— А что вы хотели после того, как убили его брата?! — раздражительно бросил Август.

— Уважаемый, вы обвиняете меня в убийстве?

— Нет, я…

— Что вас связывает со слетевшими с катушек кровососами?

— Я просто забочусь о вашем будущем. Вампиры не прощают…

— У Лукаса нет ко мне претензий. Смерть сыновей он воспринимает как избавление от паршивых овец. А вот вашу заботу я помню. Особенно ту бомбу, начиненную магией смерти, что вы пытались передать сэру Гарри через меня.

Август покрылся красными пятнами злости.

— Не знаю за кого вы меня принимаете, сэр Август, но дураком советую не считать. Вы пытались играть в политику и интриги — не получилось. Теперь забудьте обо мне и Смите, а я забуду о вас. В этом городе у меня другие цели. Всего хорошего, сэр Август.

— Вы…

Я повысил голос.

— Всего! … хорошего, сэр Август.

Фейрберн вскочил, да так, что стул упал.

— И все же ты дурак, молокосос! Кровососам верить нельзя, а я бы мог защитить тебя от них! Не удивлюсь, если через неделю прочту в газетах, что тебе спустили кровушку в какой-то подворотне.