Последний элемент

— Если хочешь, можно сказать и так… Игра — одна из форм познания. В ней тоже выдвигаются и опровергаются гипотезы. И углубляются уже имеющиеся знания. Процесс познания тесно связан с фактором случайности. Ты даже не представляешь, сколько открытий родилось благодаря игре! Между игрой и научным состязанием есть весьма любопытная связь.

Ты нарушил мой относительный покой. Да, вечность — штука неприятная, малыш. Это вечные сомнения. Вечные неудобства. Тебя постоянно одолевают одни и те же призраки прошлого, память о былых ошибках. Они безжалостно мучат тебя, а у твоей души в запасе так много времени на раздумья и сожаления о том, что ты вовремя не сумел сделать. Поверь мне! Невероятно тяжело постоянно вспоминать одни и те же события, лица, разговоры. Вечно одно и то же. Все те же упреки и обвинения Призраки прошлого как будто молят тебя отказаться от содеянного, исправить ошибку, выбрать другой путь. Короче, проявить слабость. А этого делать нельзя. Поверь, я никому бы не пожелал испытать такое!

Неожиданно один из мужчин в капюшоне поднимает рукав Боско и колет его каким-то металлическим предметом, похожим на иглу медицинского шприца. По крайней мере, так показалось профессору. Он решил, что ему вкололи снотворное. Но в действительности это не шприц, а пинцет. Боско изумленно выпучивает глаза. Пинцет?! Ах, вот как? Наконец-то ему открывается правда: Гриффит хотел заполучить его самого!

Его генетический код должен завершить цикл, он станет последним в цепочке ученых, интересовавших алхимиков!

И, может быть, в этот раз 31 октября в жертву богу Самайну принесут его, Виктора Боско!

Все будет в полном соответствии с древними обычаями друидов. Это будет кровь очистительной жертвы…

ГЛАВА 41

Они находятся на глубине ста метров под Стоунхенджем, почти в центре святилища друидов. Помещение напоминает лабораторию. Хозяин лаборатории одет в тунику, подпоясанную шнуром. Важный, седобородый, он похож на могущественных благородных средневековых королей. Может быть, это одеяние было когда-то его повседневным костюмом? Боско не знает.

— Гриффит! Кто ты на самом деле? — спрашивает он.

— Я был и остаюсь гораздо более значимой личностью, чем может показаться.

— Перестань говорить загадками! Скажи прямо, кто ты?

— Я тот, кого давно считают умершим. Мудрец, который из далекого прошлого показал вам ваше будущее. С тех пор я много столетий иду с вами вперед, но вы об этом не догадываетесь. Мое имя — Мишель де Нотр-Дам, но вы знаете меня как Нострадамуса.

Лицо Боско выражает изумление и недоверчивость. Он машинально, не задумываясь, спрашивает:

— Нострадамус? Средневековый колдун?

— Колдун! Что ж, невежи давно меня так прозвали…

Важный, величественный хозяин заходится от хохота.

— Да, давно я так не смеялся! То, что некоторые считают магией, на самом деле является отражением их собственного невежества. Я опередил свое время. Я был ученым, которого не хотели слушать и тем более понимать.

ГЛАВА 42

Боско слишком далеко зашел, чтобы так просто сдаться. Ему, конечно, льстит внимание Нострадамуса, однако он не позволит сломить свою волю. Разговаривая с алхимиком, находясь от него в непосредственной близости, Виктор замечает, что слова и эмоции Нострадамуса зажимают его мозг в психологические тиски. Как будто, пытаясь убедить его словесными аргументами, Инициатор старается повлиять на него и психологически. Как будто душа Нострадамуса мало-помалу завладевает душой Виктора, проникая в ее самые тайные уголки и закоулки.

Тоже самое происходило с ним ночью в Стоунхендже во время странной церемонии. Может быть, в этом и заключается тайная власть Нострадамуса? Или Боско ждут другие сюрпризы?

— У тебя, я смотрю, невероятная психическая сопротивляемость. Даже мне не удалось проникнуть в твой мозг без этого приборчика.

Нострадамус лезет левой рукой в карман и достает маленький аппаратик, умещающийся на ладони. Это небольшой золотистый шарик; комнатный свет отражается от него в виде пучков, поэтому шарик необыкновенно ярко сверкает.

— Этот аппарат позволяет усиливать психическую энергию? — спрашивает заинтригованный Виктор.

— Ты быстро учишься.

— Стало быть… — голос Виктора от волнения прерывается, — вы можете управлять людьми?

— Да, хотя и с большим трудом. Для этого необходимо установить визуальный контакт. Кроме того, человек помнит о случившемся. А мы не можем так рисковать.

— Вот почему вы убили японского учителя единоборств, укравшего в Осаке мозг Эйнштейна!

Хозяина, похоже, позабавила внезапная вспышка гнева его пленника.

— Да ладно тебе, Виктор! Смотри на вещи проще! Ты сильная натура, иначе не оказался бы здесь и не получил доступа к нашим секретам. Скажи на милость, что значит чья-то жизнь по сравнению с бесконечными чудесами, которые я тебе покажу? — Нострадамус воздевает руки и равнодушно пожимает плечами.

Боско ужасается, но сейчас даже чувство ужаса отходит на второй план: настолько потрясают его откровения человека, который по законам природы должен был бы умереть еще четыреста лет назад.