Последний эльф

Дракон снова нетерпеливо спросил, чем он там занимается, и, автоматически отвечая, Йорш разобрал заголовок на языке третьей рунической династии: «Драгос». Драконы. Книга о драконах! Такая попалась ему в первый раз! Во всей библиотеке, среди примерно пятисот двадцати трёх тысяч восьмисот двадцати шести фолиантов, не было ни одной книги о драконах. Пятьсот двадцать три тысячи восемьсот двадцать шесть книг обо всём на свете, от астрономии до алхимии, включая труды по метеорологии, географии, рыболовству и консервировании заспиртованной черники, не говоря уж о тысяче пятистах томах рецептов по заготовке грибов и восемнадцати тысячах четырёхстах тридцати шести любовных романах, каждый из которых претендовал на титул самого идиотского романа тысячелетия… И ни одного абзаца о драконах?!

Вдруг Йорш всё понял. Наверняка в библиотеке были дюжины, если не сотни книг о драконах, но по неизвестной причине дракон не желал, чтобы их читали. Поэтому он просто-напросто их все уничтожил.

Тут дракон опять начал привычно жаловаться на одиночество, на рези в желудке и колики в пятом межрёберном промежутке, доходившие до сто пятьдесят седьмого позвонка… Потом он задремал, и библиотеку заполнил его ровный храп.

«У драконов (драгозаурус огнифорус) сто пятьдесят шесть позвонков…»— так начиналась книга. Йорш не очень бегло читал на языке третьей рунической династии, но мало-помалу начал разбирать текст.

Глава третья

Роби проскользнула обратно в общую спальню — большую комнату, в прошлом овчарню. Через расшатанные доски пробивался утренний свет, окон в спальне не было и в помине, а дверью служила старая овечья шкура. В лучах восходящего солнца парила и кружилась пыль. В помещении стоял запах плесени, немытых человеческих тел и кое-где оставшейся настоящей козьей вони, которая была самым приличным ароматом из всего этого букета. На земле лежал тонкий слой соломы, служивший подстилкой спящим детям.

Роби нашла своё место рядом с Иомир, под сырой и гнилой северной стеной. Укрывшись плащом, превращавшимся ночью в одеяло, она погладила пальцами спрятанное под курткой яйцо и, довольная, закрыла глаза. Перед ней сразу же возник образ принца на драконе, но на этот раз она не прогнала видение, а, наоборот, дала ему заполнить сердце и душу.

Роби настолько погрузилась в мечты, что ожидаемый звон колокола заставил её вздрогнуть. И не только её: обычно дети спали неспокойно и просыпались, вздрагивая. Все сразу же вскочили на ноги. Предстоящий хотя и скудный, но завтрак и абсолютное знание, что Гиены не терпят опозданий, подгоняли детей. Сложенные плащи укладывались на землю в определённом порядке именно там, где во время переклички должны были находиться их хозяева. Дети сгребли солому в углы и выстроились рядом со спальными местами. Все действия совершались в молчании и спешке, каждый боялся не успеть выполнить их в положенное время.

И вот овечья шкура у входа отодвинулась, и в общую спальню вошли Гиены; задержавшиеся дети, сталкиваясь друг с другом, поспешили в строй. Тракарна, как всегда, улыбалась. Она была красавицей, вернее сказать, когда-то была красавицей, и у неё осталась привычка считать себя таковой, хотя от былой красоты осталось лишь воспоминание. Небольшого роста, с овальным лицом, Тракарна укладывала волосы в сложную причёску: множество тонких косичек были собраны на затылке и закреплены серебряными заколками с драгоценными зелёными камнями. Сегодня она нарядилась в красную стёганую телогрейку, на которой тёмно-розовые вышитые узоры чередовались с рядами бисера. Юбка, в тон вышивке, была немного темнее, чем телогрейка. На плечах женщины красовалось нарядное кружево, которое укутывало шею замысловатой волной. Страмаццо был намного старше жены. Может, когда-то у него был умный вид или когда-то он говорил или делал что-то разумное, но это наверняка осталось в далёком прошлом. Сейчас Страмаццо был похож на гигантскую жабу, проглотившую огромный арбуз целиком, и на лице его выражение довольства от подобного подвига сменялось лишь на выражение глубочайшей и абсолютной скуки.

— Доброе утро, обожаемые дети, — поприветствовала Тракарна.

Страмаццо лишь рассеяно кивнул.

— Доброе утро, мадам Тракарна и мессер Страмаццо, — хором ответили дети.

Кто-то из младших закашлялся и не смог закончить фразу. Тракарна строго нахмурила лоб, и малыш сразу вытянулся по ниточке.

— Наступил рассвет ещё одного чудесного дня, в который вы сможете узнать доброту, великодушие, щедрость и благородство вашего благодетеля. Нашего благодетеля. Благодетеля всех людей. Нашего покровителя. Нашего защитника. Мы все любим…

— Судью-администратора Далигара и прилегающих земель, — хором ответили дети.