Последний Еврей

– Будь осторожен, – сказала мне Веред, – это самый удобный момент, чтобы сбежать. Будет лучше, если я их буду водить.

– Девушку, конечно, – вмешался тот же пленник, – но мужчин…

– Что вы боитесь, мальчики? – Веред перешла на английский и игриво улыбнулась. – Вы боитесь, что я вас изнасилую? Как назло, вы не в моем вкусе. Разве что, этот красавчик, Веред остановилась рядом со смуглым. – А вот насчет девушки… – моя напарница окинула взглядом эфиопку с головы до ног и с ног до головы, – то для меня она, наверное, слишком опасна. Ее придется повести тебе, шеф. Ты только не попади под ее обаяние.

– Хватит острить, – сказал я, – возьми автомат и подстрахуй.

– Это не шутки, – по-русски ответила мне Веред, – это называется психологический прессинг, жертва должна осознать, что она полностью в нашей власти.

Стражница так и рвалась из нее наружу. С этим надо было кончать. И немедленно! Но как кончать? С Веред кончать?

Моя помощница предложила, чтобы я развязывал только ноги и сам обслуживал своих подопечных в туалете. Я не согласился. К счастью, все обошлось без проблем. То ли побег во время похода в туалет не был запланирован, то ли мы не допустили никакой ошибки. Самой опасной, эфиопке, Веред действительно не развязала руки и та, после возвращения из туалета, выглядела разъяренной. Эрзац-веревки мы разрезали и заменили имевшимся в изобилии капроновым шнуром, спальня-тюрьма была завалена обрезками киббуцных простыней.

Когда эпопея с туалетом завершилась, один из пленников предложил себя для допроса. Это с ним я разговаривал в машине, он же потребовал, чтобы ему и другим была предоставлена возможность воспользоваться туалетом. Судя по всему, именно он и оказался руководителем группы.

Веред было приказано с автоматом в руках охранять остающихся пятерых. Сейчас, мол, самый опасный момент, пленники могут попытаться бежать… Конечно, ничего особо опасного не было. Просто мне надо было каким-то образом удержать бывшую стражницу подальше от моих откровенных разговоров с американцем. Для нее мы были агентами из будущего. Если она узнает каково НАШЕ будущее, то получится, что я ее обманываю. И если мы не агенты, то… Тогда лучше не думать, а сразу же убивать. Мне Веред, ей – меня.

Извинившись за плохое обращения, я предложил американцу добровольно засунуть голову в пасть «Панасоника». Ничего страшного, просто сверхсовершенный детектор лжи из моего будущего. Я обязан проверить его слова, если что – придется применить силу.

Американец выругался и засунул голову в «печь». Голова еле поместилась, мой собеседник был немелким мужчиной.

Я нажал клавишу и приступил к допросу.

– Имя, возраст?

– Кеннет Адамс, тридцать три года.

– Когда родился?

– 2016 год.

– Профессия, место работы?

– Вторая степень по электронике, техническая разведка, Агентство Национальной Безопасности.

– Ты старший в группе?

– Я.

– Каково задание?

– Найти и устранить тех, кто пытается изменить ход истории.

– Откуда о них известно?

– Из доклада сотрудников Массачусетского Технологического Института.

– Знаете ли вы, кто и как меняет ход истории?

– Нет.

– Лично ты разбираешься в физике времени?

– Нет.

– Есть ли в группе сотрудник МТИ?

– Да.

– Толстячок?

– Да.

– Его имя?

– Джозеф Каплински.

– Как вы поведете себя по отношению ко мне, если я вас всех освобожу?

– По обстоятельствам.

Замечательный ответ. Главное – абсолютно честный. Как изменить обстоятельства в свою пользу?

– Вы верите моим словам о будущих катастрофах?

– Нет.

Шайтан!

– Почему?

– Нам объяснили, что будущее только одно. Не может быть двух будущих или трех, или больше.

Я не выдержал и вытащил Адамса на свет Божий.

– Слушай, Адамс, благодаря мудрым действиям вашей команды я очень много потерял и теперь должен как-то компенсировать потерю. Но об этом потом. Сейчас о самом главном, о будущем. Да! Сто раз да! Будущее одно! Но каково оно, это одно-единственное будущее, зависит от вас с нами сейчас. Это я вам говорю, как крупнейший среди нас специалист по физике времени. А то, что я специалист, может подтвердить ваш Каплинский, не желавший расставаться с моей темпостанцией. Вам понятно?

– Понятно.

– Извините, засуньте голову еще раз.

– Зачем?

– Надо, надо… Я должен быть уверен, что вы говорите правду. Так. Ты мне поверил?

– Поверил, что ты специалист, – пробасил голос из прибора, – про остальное не могу сказать однозначно.

– Ты мне не веришь?

– Не могу сказать однозначно. Слишком мало информации, а та, что есть необычна.

Не ожидал такого развернутого ответа под влиянием прибора. Но надо кончать эту тягомотину.

– Слушай, Адамс, – обратился я к американцу, освобожденному из печки, – ты мне и веришь, и не веришь. Я-то тебе верю, но не знаю, как убедить. Сейчас мне нужна ваша помощь, особенно от этой израильтянки. Как ее звать?

– Сара. Что за помощь?

– У меня огромная проблема с Веред. Она не моя помощница. Она стражница, которая пыталась меня захватить. Мне повезло чуть больше, чем ей. Я сумел стереть ей память и заменить эрзацем. Как видишь, эрзац трещит по швам, стражница рвется наружу.

– Так что сможет Сара?