Последний Еврей

И тут на меня навалилась усталость четырехлетнего пребывания в подполье и двухдневной борьбы с тенями. Было еще совсем рано, даже не начало темнеть, но мне так захотелось спать! Кто-то стал напевать… Кто и где? Кто здесь может петь на русском: «Спи, моя радость, усни»? А на английском: «Гуд бай, май лав, гуд бай»? И на иврите поют и даже, кажется, на арабском. Я «клюнул носом», потом вспомнил про какого-то мужика в шлеме. Но было так темно!

Мне снилось, что я перебираюсь через границу. Неизвестно через чью, но главное – ползком. По-пластунски. Очень неуклюже, ударяясь о какие-то валуны. Нет, я кажется ранен, кто-то меня тащит, поэтому я ударяюсь.

Движение прекратилось, меня схватили за плечи и стали трясти. Женский голос сказал:

– Что-то наш умник слабоват оказался.

– Побей его по щекам, – сказала вторая женщина.

Я открыл глаза одновременно с первой оплеухой. Била Сара. Я огляделся. Саре ассистировала Веред. Все происходило в маленьком дворике рядом с домом. Вечерело, на западе заходило солнце. Что здесь произошло? Шайтан!

Я сел, посмотрел на ноги и увидел, что на левую одета проволочная петля, к которой прикреплено что-то длинное из тряпок, веревок и проволоки. Значит, подружки тащили меня за ногу?

– Рассказывайте, – скомандовал я, – язык во рту был тяжел и невкусен. С волос упал клок пыли. Я чихнул и обнаружил, что Веред выглядит примерно так же неаккуратно, как и я. Надо понимать, ее тоже притащили волоком через дом и двор.

– Было так, – начала Сара, – я вернулась и увидела машину у дома. Сначала подумала, что Адамс ее купил. Потом решила – нет, слишком дорого и невместительно. На всякий случай заглянула внутрь: радиотелефон, аппаратура какая-то. Эта аппаратура меня и насторожила. Ну прямо – самолет с системой АВАКС, а не машина! Огляделась – все тихо. Решила, что осторожность не повредит, и подкралась к боковому окну в салон. Вижу – все лежат мертвые. Ну, я так подумала. Что делать – не знаю. Потом чувствую – голова кружиться начинает, и такая усталость наваливается… А я раньше думала: как вас всех убили? Крови же никакой нет, и следов борьбы не видно. Так догадалась, что газ какой-то из дома через окна выходит. Отбежала – действительно, легче стало. Потом вижу – силуэт в доме двигается. Достала нож метательный, подошла еще раз к окну. Вижу кто-то в шлеме мотоциклетном. Здоровый мужик. А мне опять плохо. Отбежала. Отдышалась, набрала воздуха побольше, задержала дыхание… Потом рванула к окну, левой рукой жалюзи перерубила, правой – нож кинула. Успела увидеть, что попала, а у самой все поплыло. Закружило, спать хочу – сил нет. Упала на землю под окном и тысячу лет отползала. Вот, думаю, подохну тут рядом с полным домом трупов. А потом отдышалась и решила: может быть, там еще кто-то живой есть? Надо попробовать откачать. Да и газ, думаю, улетучиться должен.

– Это не газ, – сказал я.

– А что же? – удивились Сара с Веред.

– Электромагнитное поле. Специальное. Высокая частота, особая модуляция. В чемоданчике у этого сукиного сына был излучатель, а шлем у него – для защиты. Одел, подошел к дому, нажал выключатель в ручке чемоданчика – мы все и посыпались.

– Что же ты сразу не сообразил? – спросила Сара.

– Кто я вам, Господь Бог? Кто же мог предположить такую хитрую систему? Ну, как ты нас спасала? – я вернулся к рассказу Сары.

– Толкнула дверь и отпрыгнула. У самых дверей Веред лежала.

– Я отрубилась раньше, на улице, – сказала девушка, – он меня втащил потом и оставил у дверей.

– Плохо ты его совращала, – пошутил я, – если он тебя у дверей оставил.

– Он считал, что у него в запасе уйма времени, – в тон мне ответила Веред.

– Лучше не вспоминать, – Сара скромно продолжила рассказ о своих подвигах, – из чего я сделала веревку и как накинула ее на Веред. Я же ее проволочным крюком зацепила и вытащила! Делаю и всего боюсь. И чтобы из прохожих никто не увидел, и чтобы прямо у порога не свалиться.

– Молодец, – я решил прекратить этот героический эпос. Несмотря на блестящую выучку, отвагу и сообразительность, Сара не стала бездушной военизированной женщиной с повадками киборга. Что-что, а поговорить она любила. – Теперь наша задача – вытащить сюда этого ублюдка в шлеме.

– Зачем?

– Как это, зачем? Чтобы снять с него шлем, одеть на себя, зайти, выключить чемоданчик… Неужели неясно? Приступаем!

– Знаешь, шеф, – мягко возразила Сара, – я не согласна. Пока мы здесь копаемся, то да се, – не беда. Люди посмотрят и пройдут мимо. Но этот тип…, ему нож попал в грудь, он весь в крови там лежит. Представляешь, если кто-то увидит, как мы сюда окровавленного мужика за веревку тащим?

Сара была права. Но что же тогда сделать?

– Надо уточнить, – сказала Веред, – где стоит чемоданчик. Мы сбегаем в супермаркет, купим там ножей и будем вместе с Сарой метать их в этот чемоданный генератор. Он может быть из металла?

– Не знаю, скорее всего – нет, как-то же он должен излучать.

– Отлично. Будем кидать ножи и что-нибудь где-нибудь испортим.

– Или попадете в какой-то регулятор мощности, и люди заснут во всей Афуле-Цеире. А мы уснем самые первые.