Последний фей

- Следующей твари, которая признает меня достаточно аппетитным, чтобы сожрать, я позволю это сделать сразу же, без сопротивления, дабы не заставлять прекрасных дам напрасно нервничать, - галантно, но официально склонил он еще ниже мокрую голову[94].

- Да что ты такое говоришь!!!.. – презрев звенящее тревожными боевыми нотами напряжение между спутниками, всплеснула руками Грета, рванулась было к шевалье – выплескивать накопившиеся эмоции за себя и за ту девчонку, но на самом краю пристани перед частоколом зубов невольно затормозила.

Страх, отвращение и любопытство боролись на ее лице за господство, когда она осторожно наклонилась и одним пальчиком дотронулась до острия желтоватого кривого клыка размером с кинжал.

- Фу, какая гадость… страх небесный… - покоробило крестьянку, и пальцы ее поспешно отдернулись и боязливо сжались в кулак. – Люсьен, не стой там, выходи скорее, пока она не ожила или не утонула!

Де Шене улыбнулся ей тепло, но несколько вымученно, ступил было вперед… но передумал и остановился.

- Вообще-то, я и вправду за вами приплыл, - обвел он товарищей глазами, играющими шальными искорками дерзкой идеи. – Я не знаю, что Агафон или его магия сделала с этим… существом… но теперь он не живое, а металлическое, как стиральное корыто.

В доказательство он постучал костяшками пальцев по желтому нёбу. Оно отозвалась раскатистым гулом медного купола с двойным дном.

- Тем более, выходи скорее, пока эта железяка не утонула! – взволнованно воскликнула герцогиня.

- Не утонула до сих пор, ваше сиятельство – не должна и сейчас, - спокойно и ободряюще проговорил шевалье. – Тем более что я нашел способ ей управлять.

- Управлять? Ей? – недоуменно нахмурилась дочка бондаря, будто только что не стала свидетелем прибытия «корвета» к причалу. – Но… она же дохлая! Вон, как воняет!

- Запах – это, конечно, то еще испытание… хотя я уже принюхался, откровенно говоря… Но дохлой я бы ее не назвал. Скорее, превращенной в подобие механической игрушки, - терпеливо поправил ее шевалье.

- Или лодки… - с новым, изумленным, но все еще недоверчивым пониманием выдохнул маг.

- Корабля, тогда уж, судя по размерам, - уточнила принцесса с косоватой нервной улыбкой. – Корвет «Золотая рыбка».

- Ваше высочество абсолютно правы, - любезно склонил в ее сторону голову де Шене, тщательно избегая встречаться глазами. – И поэтому, пока наша золотая рыбка не передумала быть корветом и не пошла ко дну – милости прошу на борт.

- Чтобы, когда передумает и пойдет, мы оказались внутри нее? – крестьянка снова впилась опасливым взглядом в загородку из зубов.

- Н-нет… увольте, юноши… я лучше на матрасе… - неуютно поежилась и отступила на шаг герцогиня.

- А я на круге… или уж вплавь… как-нибудь… - передернула плечами и попятилась Грета.

Отступление женщин грозило стать массовым… если бы не наткнулось на стену.

И имя ей было Изабелла.

- Тетушка Жаки, Грета, - непререкаемо проговорила она, строго сдвинув брови, вздернув подбородок и скрестив воинственно руки на груди. – Сожалею, но мы обсуждаем здесь не условия морского круиза. Шевалье де Шене прав: если она не потонула до сих пор, то не потонет и до тех пор, пока мы не найдем эту несчастную вторую пристань. В конце концов, это же рыба. И утонуть она не может по определению.

- Но… - встретив сопротивление там, где не ожидала, потерянно пискнула крестьянка.

- Но, вообще-то, я не поняла: чьего жениха мы собираемся вызволять? – ехидно напомнила ее высочество. – И время, кстати, идет!

Грету больше не надо было уговаривать.

С таким видом, словно будь эта рыба всё еще живой – и это не остановило бы ее, крестьянка подобрала юбку и решительно перескочила через выставляющиеся над краем причала страшные зубы. Де Туазо, влекомая племянницей как буксиром, неохотно последовала за ней.

Последним – с чувствами многими и смешанными[95], на борт «Золотой рыбки» вступил его премудрие.

И сразу, с видом ведущего эксперта Белого Света по управлению механическими рыбами, устремился к шевалье.

- Ну, и что ты делаешь, чтобы заставить мою рыбу плыть? – словно суровый экзаменатор, вопросил маг.

Вместо ответа де Шене отступил с похожего на резиновый коврик языка под лобную кость и протянул руку туда, где у нормальных рыб находился бы мозг. Агафон, следуя взглядом за указующим перстом, задрал голову и присвистнул.