Последний фей

Глаза хозяина замка вспыхнули яростью, и в то же мгновение локоть его метнулся к лицу студента. Тот отпрянул, и удар вместо виска пришелся в скулу. Школяр охнул, потерял равновесие, повалился, не выпуская веревку, которую пытался перерезать трофейным кинжалом при помощи полутора доступных ему рук[109] последнюю пару минут, повис на ней всей тяжестью…

И тут же откуда-то сверху с сухим треском медленно посыпались искры, а на краю своей полки застыл перед падением самый верхний, блистающий грозовой синевой шар.

Колдун и сердце его сбились с ритма, знакомые, ставшие частью крови и плоти стройные звучные слова внезапно спутались, смешались в бесформенную кучу, вылетели из головы, он рванулся, чтобы перехватить готовый рухнуть артефакт – и мир вокруг них покачнулся.

Заклинание высшего порядка не получило продолжения, нити флуктуации силы затрепетали, брошенные без завершения узора, и реальность дрогнула перед лицом первичной магии, оказавшейся вдруг без узды.

Глаза колдуна расширились в ужасе, встретились с такими же вытаращенными очами студента…

И в ту же долю секунды в забубенной головушке вечного второгодника вспыхнуло ярким светом одно-единственное слово, способное спасти их.

Скорее всего.

- Гавар!!!!!!!! – выкрикнул исступленно Агафон. – ГАВАР!!!..

Его злополучное премудрие недаром мучил мозги и мучился сам, вспоминая, где он слышал слово «Гавар» не применительно к одному из самых могучих волшебников современности.

Три года назад, моя пол в библиотеке в качестве наказания за прожженные на уроке пиромагии учебники всей группы, он впервые в жизни попал в закрытую от студентов секцию. Взгляд его, боязливый, но любопытный, случайно остановился на самом толстом фолианте с потемневшим от времени золоченым корешком.

Если бы этот том нужнобыло прочесть, школяр отыскал бы сотню причин, чтобы не делать этого. Но украденные знания интересней втройне и, отставив швабру, первокурсник Мельников втихомолку вытащил с полки зажатый между коллегами гримуар.

Те несколько строчек, что он успел прочитать, прежде чем бдительный библиотекарь ухватил его за ухо и отконвоировал к декану, касались именно этого слова.

Вернее, заклинания.

Заклинания-джокера, как именовалось оно в регистре.

«…Если вербальное заклинание высшего, первого или второго порядка было произнесено более чем на пять шестых, но менее чем на восемь девятых, то другой человек, нежели его накладывающий, может обратить таковое заклинание в иное, завершенное, путем произнесения универсального шифровального/дешифровального ключа «гавар». Следует, однако, признать чрезвычайную его вредоносность по той необъяснимой причине, что чувство юмора у накладывающего вербальное заклинание и чувство юмора у произносящего так называемый «джокер», как правило, отличаются. Иногда с летальным исходом. Каковое же заклинание заступит на место смещенного, известно не бывает, ибо все попытки проследить закономерность заканчивались…»

Чем закончилось это для него, Агафон вспоминать не любил: в библиотеке полы были гораздо чище, чем в стойлах. А поскольку выучить заклинания не то, что высшего, но и третьего порядка студенту даже выпускного курса было непросто, то и забавное слово за отсутствием применения было забыто, а студиозус еще очень долго считал себя пострадавшим безвинно.

До этой секунды.

Пронзительный женский визг, рев бугней, крики друзей – всё смешалось для школяра в головокружительную какофонию, а налетевший ветер сшиб его с ног и отправил кувырком под уклон, заставляя пересчитать боками все камни и колючки по пути. По сравнению с дорогой торможение о груду камней величиной с яблоко было почти мягким.

- К-кабуча… - застонал студент, попробовал пошевелиться, и все тело тут же отозвалось болью, точно шайка бандитов избивала его долго и упорно[110].

Его премудрие замер, подумал, не пришла ли ему пора тихо расстаться с жизнью во избежание усугубления телесных мук, но вспомнил про Гавара и снова зашевелился, силясь встать.

- Кабуча… что за люди… Помереть не дадут спокойно…

Едва студенту удалось приподняться на четвереньки, как каменная осыпь тихо поползла под ним, он покачнулся, выбросил вперед здоровую руку и взвыл: камушки, встретившиеся с его ладонью, были горячи, как вытащенная из костра картошка.

Картошка?..

Осыпь?..

Камни?..

Горный склон?!..

Кстати, откуда всё это? И где замок?

И где Гавар?

Агафон, шатаясь, встал, подождал с полминуты, пока пройдет головокружение и в глазах перестанет двоиться, и осторожно огляделся.

Черные горы. Зеленовато-белесое небо. Редкие кустики буроватой приземистой растительности, сплошь сучья и колючки, высушенные, казалось, столетия назад. Склон, усыпанный камнями размером от воробьиного яйца до купеческого дома. Горячая как крышка котла земля. Дырявая крышка, сделал мысленно поправку Агафон, как только заметил кое-где вырывающиеся из-под валунов струйки то ли пара, то ли дыма. Воздух был сух и пропитан запахом серы и еще какой-то смрадной гадости так, что трудно дышать.