Последний фрагмент

Охранники, приводившие и уводившие арестованных братьев Эванс, не церемонились с ними. Вероятнее всего, это было распоряжение капитана Де Ларго. Они специально били дубинками по рукам и ногам, чтобы поторопить Дэвида и Даниэля, хотя те и сами старались ничем не раздражать полицейских. Их перевели в самую дальнюю камеру полицейского участка, которая находилась в подвальном помещении. С потолка сочилась вода, койки были сырыми, и в воздухе пахло гнилью. Единственная лампочка, которая освещала весь подвал, светила таким тусклым светом, что даже света от луны в плохую погоду порой бывает куда больше, чем от неё. А ещё эта лампочка постоянно мерцала, словно собиралась вот-вот перегореть. Все удобства были прямо в камере, но это никак нельзя отнести к плюсам.

– Вы не имеете права нас тут держать! Если в посольстве узнают, то у вас будут большие неприятности! – жаловался Даниэль охраннику, который закрывал за ним дверь в камеру.

– Не впервой! Что-нибудь придумаем! Устроим внеплановый ремонт в камере для задержанных, чтобы была хорошая отговорка, почему вы тут, а не там, – полицейский ехидно улыбался.

Когда в эту же камеру привели Дэвида, его с силой затолкнули внутрь, так что он растянулся на каменном полу. Охранники переглянулись, но ничего не сказали, им явно нравилось обращаться так с задержанными. Дэвид поднялся на ноги, и Даниэль заметил, что он вне себя от ярости. Его губа была разбита, а рубашка вся запачкалась от падения на пол. Глаза братьев встретились.

– Что случилось? – испугано спросил Даниэль.

– Что случилось? – Дэвид был просто взбешён. – А что ты им наплёл?

– О чём ты? – Даниэль не понимал, о чём говорит его брат.

– Этот капитан говорит, что ты сказал, что воровать в соборе была полностью моя идея, и мы только за этим туда и шли! А тебя я почти насильно с собой потащил!

– Я не говорил такого! – Даниэль буквально подскочил на месте. – Это же бред! Мы вместе планировали пойти в собор! Воровать мы не хотели вовсе… – голос Даниэля осёкся. Они не хотели воровать, но Дэвид и в самом деле самостоятельно решил забрать что-нибудь с собой. – Я не говорил ему ничего подобного!

– Не останься мы в номере с твоими подружками, мы бы не попали в эту переделку! – Дэвид и не собирался униматься.

– Да? А если бы ты не захотел оставить себе что-то на память, нас бы даже искать не стали бы! Ты никогда не слушаешь меня!

– Так ты постоянно болтаешь со всеми, кроме меня! – Даниэль хотел что-то возразить, но вовремя остановился. Дэвид просто сейчас в ужасном расположении духа. Что бы он сейчас ни сказал, он всё будет принимать с агрессией. – К чёрту всё это! Мы тут не останемся надолго! Надо как-то связаться с посольством, и дело в шляпе!

Даниэль продолжал молчать, и Дэвид стал успокаиваться. Постепенно он осознал, что зря злится на брата. Камера была поистине ужасной. Бетонный пол был насквозь пропитан влагой. На нём да и на стенах с потолком распространялась плесень. Две койки, стоящие по обе стороны от унитаза, были сделаны из металла, и на них лежали тонкие покрывальца, неспособные хоть как-то смягчить постель. Братья сидели друг напротив друга и морщили носы. В памяти у обоих вспоминался минувший день. Они допустили ошибку и теперь вынуждены расплачиваться за неё. Один телефонный звонок в посольство мог исправить всю ситуацию, но у них забрали телефоны да и все остальные вещи тоже. Вдалеке послышался скрип двери и затем приближающиеся шаги.

– Приятного аппетита, господа! – проговорил полицейский и сунул в небольшой проём в решётке поднос с парой мисок и кружек. Разглядеть лицо охранника в таком полумраке было сложно, а он ещё и стоял спиной к единственной рабочей лампе. Даниэль больше ради любопытства, чем из-за голода подошёл к подносу и поднял его. Поставив его рядом с собой на койку, он, наконец, смог рассмотреть содержимое мисок.

– Я думал, будет хуже, – вынес он вердикт, после того как несколько минут ковырял ложкой какую-то кашу. На глаз различить сорт каши оказалось невозможно, и он рискнул попробовать. По всему было понятно, что повар смешал все крупы, какие имел в своём запасе, и приготовил это блюдо. Но на вкус было вполне съедобно. Хуже дела обстояли с мясом – в нём попадались мелкие косточки, больно врезающиеся в зубы и дёсны, да и самого мяса там было совсем немного. Оно, похоже, было уже достаточно старым, и вкуса почти не ощущалось. Хлеб тоже оказался засохшим. В кружках оказался безвкусный чай. Даниэль не спеша ковырялся в еде, стараясь не обращать внимания на вкус, а Дэвид сидел и о чём-то размышлял. – Ты бы поел, – Даниэль жестом показал на вторую порцию каши. – Неизвестно, когда нас решат покормить в следующий раз.

– Я не голоден, – проговорил Дэвид безучастным голосом.

– Как хочешь.