Последний гамбит

Все ощущали, что они перегружены впечатлениями от беседы, кроме того, в горах быстро темнеет, а Ренье хотел засветло добраться до Цюриха. Прощание получилось естественным и душевно теплым; гостеприимный хозяин виллы проводил гостей до машины и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Серебристый BMW как бы сам держал путь, а Ренье ему в этом только помогал. Холмс погрузился в размышления и хранил молчание. Кое-что из рассказанного графом подтверждало его версию случившегося, но многое было для него настолько непривычным, новым и неожиданным, что не укладывалось в то миропонимание, с которым он переступил порог «Аскании-Новы». И это требовало времени на переосмысление всего услышанного и хорошего знания всех сторон символики, связанной с «пикниками».

27 сентября — 4 октября. Испания. Мадрид — Эль-Эскориал

Весь следующий день Холмс провёл в Женеве и в четверг 27 сентября утренним рейсом вылетел в Мадрид. Каково же было его удивление, когда, раскладывая вещи в номере отеля [28] напротив всемирно известного музея «El Prado» он включил телевизор и в сводке последних известий услышал сообщение о террористическом акте в парламенте кантона Цуг. Какой-то тип, переодетый в форму полицейского, свободно проник, в здание, где шло заседание, и хладнокровно расстрелял 11 членов парламента и 3 члена правительства, после чего покончил собой. В сообщении говорилось, что «камикадзе» состоял на учете в местной психиатрии и имел какие-то претензии к членам парламента. Снова теракт и снова «псих». А если ещё добавить сюда число жертв 11, то с учетом рассказанного графом о языке жизненных обстоятельств, который не понимает современное общество, это известие показалось ему символически роковым.

Почти всю неделю Холмс провел в Мадриде, занимаясь делами фирмы, изредка раскрывая «пикники» и обдумывая свою версию, которая наполнялась новыми деталями, но пока оставалась по-прежнему неустойчивой. Он уже собирался звонить Ватсону, как руководство фирмы предложило ему в пятницу 5-го октября вылететь в Каир, где в течение двух дней должна была проходить международная конференция представителей «Ernst amp; Young» по национализации некоторых крупных частных кампаний. Тенденция, которую Холмс наблюдал за последние десять лет в среде крупного и среднего бизнеса, говорила о том, что позиции Международного Интернационала в мире крепнут. Движимый интересом встретить на этой конференции лиц, причастных к разработке мировой стратегии Интернационала, он согласился на продолжение командировки.

В его распоряжении было два свободных дня и, видимо, чтобы как-то разнообразить деловую поездку, сопровождавший его господин Антонио Угарте, сотрудник испанского филиала фирмы, с которым Холмс много беседовал о гражданской войне в Испании, предложил ему посещение Эль Эскориала — тихого городка, где в XVI веке какое-то время располагалась официальная резиденция королей Испании [29]. В этих разговорах Холмс выдвинул версию, согласно которой исход событий 1936 года был предопределен тем, что некто, контролирующий управление глобальным историческим процессом, хотел увидеть вариант развития событий, альтернативный тому, который имел место в России в 1917 году. И хотя, как говорят некоторые историки, — «история сослагательного наклонения не имеет», тем не менее, в реальной истории есть силы, желающие знать, как действует «сослагательное наклонение» на практике.

По своим убеждениям Антонио явно не принадлежал к сторонникам троцкистов. Он по-прежнему с большим почтением относился к генералу Франко уже за то, что тот не дал Гитлеру втянуть Испанию во вторую мировую войну. Внимательно прислушиваясь к версии причин гражданской войны, он обещал Холмсу встречу в Эль-Эскориале с интересными людьми, способными ответить на многие его вопросы о подоплеке событий 1936 года. Холмс с удовольствием согласился посетить резиденцию испанских королей, тем более что такой случай представился ему впервые. Расположенный в красивейшем предместье в 50-ти километрах от Мадрида, Эль-Эскориал весь утопал в зелени. Стоял прекрасный солнечный день и воздух был необыкновенно чист и прозрачен. Парковая зона и знаменитая площадь перед королевским дворцом были заполнены туристами.

Оставив машину, они с Антонио долго бродили по узким улочкам старинного города, а после полудня оказались в доме, где собралось небольшое общество. Антонио представил Холмса хозяину по имени Педро Кольядо, — полному мужчине с черными, как смоль волосами. Тот сразу же провёл их в гостиную, где уже было двое гостей, что-то оживленно обсуждавших на испанском.

— Андрей Веров, — представился невысокий, коренастый мужчина лет сорока.

— Вы русский? — почему-то спросил Холмс.

— Да, мистер Холмс, — ответил на английском Веров, — но я уже более десяти лет живу в Испании.