Последний гамбит

— Да, конечно, мистер Холмс, всё это я приготовил специально для вас. Сейчас как раз в ашраме время обеда. Давайте сходим в столовую, и вам уже пора собираться.

Они вышли из блока «WEST», где их разместили, и по дороге в столовую увидели небольшую группу паломников, стоящих под навесом от солнца.

— Чего они ждут? — спросил Холмс.

— Привезли свежие кокосовые орехи, если желаете, то перед обедом можно попробовать — прекрасно утоляет жажду.

Холмс согласился больше из любопытства. Они встали в очередь, и он мог наблюдать, как смуглый и босой индиец доставал из груды кокосов орех, одним точным ударом большого кривого ножа отсекал верхушку и подавал орех паломнику. Тот брал его двумя руками, вставлял в отверстие пластмассовую трубочку и медленно вытягивал содержимое. На вкус это была кисловатая, прохладная, чуть терпкая жидкость.

После вегетарианского обеда в столовой ашрама Холмс и Пракаш тепло простились с провожавшим их Гришей и на местном такси, напоминающем разбитый шарабан, покатили по знакомой дороге в аэропорт. В самолёте на 155 мест оказалось не более двух десятков пассажиров. По внешнему виду и манере разговора это были очень состоятельные американцы. Удивительное дело, но вели себя они очень сдержанно и производили впечатление членов какой-то секты. Холмс пристроился у иллюминатора и, занятый своими мыслями, смотрел на удаляющуюся взлётную полосу аэропорта и разбитую на правильные квадраты зелень холмов.

По возвращении в Бомбей он почти не выходил из номера. Пракаш звонил дважды, предлагая прогулку по Бомбею: на побережье, в музей Ганди, местный ашрам Саи Бабы, но Холмс каждый раз вежливо отказывался, ссылаясь на усталость и занятость. И он действительно был очень занят — весь день просидел за ноут-буком. Он старался восстановить по свежим впечатлениям все детали прошедших двух дней, поскольку точно знал: то, что сейчас видится мелким и незначительным, через неделю, месяц, год может оказаться чрезвычайно важным для расследования, в которое он втянулся. Коридорный портье несколько раз приносил кофе, чай, салат, бутерброды. Холмс всё съедал, не обращая внимания на вкусовые ощущения, которые в нем словно притупились. Вечернее солнце уже осветило верхушки пальм в круглом внутреннем дворе отеля, когда он остановился и перечитал рабочий файл, название которому ещё в Лондоне дал Ватсон — «Последний гамбит». Холмс был очень удивлён — неужели минуло чуть более суток? Он проверил себя: в среду в 14.00 они с Пракашем прибыли в Путтапарти, а в 16.00 Холмс уже сидел в самолёте, который держал курс на Бомбей. Он попросил портье по телефону разбудить его в 23.00 и приказал себе спать.

Пракаш привёз его в аэропорт, когда регистрация пассажиров уже заканчивалась. Ночной Бомбей провожал Холмса морем огней; внизу — Индийский океан, впереди — Европа, Франкфурт-на-Майне, Лондон. Закутавшись в тёплый шерстяной плед, Холмс постарался снова заснуть, и это, кажется, ему удалось. Небольшая стоянка во Франкфурте, где Холмс успел выпить чашку чая, а в 8.35 самолёт точно по расписанию приземлился в аэропорту Хитроу. Холмс посмотрел на часы, стрелки которых он перевёл на время по Гринвичу еще во Франкфурте, и подумал, что госпожа Гудзон уже заканчивает накрывать стол к завтраку. Была суббота, 13 октября 2001 года. Минуло ровно три недели, как он вылетел из этого аэропорта в Цюрих.

Часть IV. Снова Холмс и Ватсон. Утро. Суббота. 13 октября. Лондон

Через час с небольшим Холмс был в гостиной, где заканчивал свой завтрак Ватсон, между тем как госпожа Гудзон в туго накрахмаленном белом переднике, пытаясь скрыть свою радость привычным ворчанием, хлопотала вокруг прибывшего из дальних странствий квартиранта.

— И кто это вас гоняет, мистер Холмс, по белу свету? Не сидится вам дома? Всю ночь просидеть в кресле самолёта. И чего ради?… Нет, нет, это не по мне. Не люблю эти «Боинги», особенно теперь, когда они то и дело падают то на землю, то в воду.

— Вот я и хочу понять, госпожа Гудзон, почему они падают. А в самолёте тоже можно спать, если не мешают. У меня было два свободных кресла рядом, и я прекрасно отдохнул до Франкфурта.

Холмс действительно выглядел посвежевшим и оживленным.

— Ну, дорогой Ватсон, «пикники» действительно путешествуют по всему миру.

— Лучше расскажите, Холмс, о ваших приключениях. У меня сложилось впечатление, что за три недели вы облетели пол земного шара.

Холмс посмотрел в окно, за которым моросил привычный лондонский дождь, и на его лице появилась улыбка удовлетворения.

— Видно, что вы соскучились по нашим дождям и туманам, мистер Холмс? — спросила госпожа Гудзон.

— Я вдруг вспомнил, что когда спускался с трапа «Боинга» в Хитроу, у меня невольно вырвалась фраза: «Какой замечательно большой кондиционер на всю добрую старую Англию!».

Холмс быстро позавтракал, и мы расположились в его кабинете, куда госпожа Гудзон принесла кофе. Раскурив свою трубку, с какой-то прежде не свойственной ему внутренней настороженностью, Холмс приступил к рассказу.