Последний гамбит

На следующий день Грэйсон, даже не попрощавшись, уехал в Гарвард. Теперь он вернулся, стоял позади меня, и мы пытались разгадать загадку.

Оба брата и я.

– Сюда. – Грэйсон кивнул на прозрачную стеклянную дверь справа от нас. Когда он открыл ее, мне в лицо ударил холодный воздух. Переступив порог, я сделала долгий, медленный выдох, ожидая увидеть белое облачко пара.

– Огромный погреб. – Я держалась в настоящем только благодаря силе воли. Больше никаких флешбеков. Никаких «что, если». Я сосредоточилась на игре. Это то, что сейчас было нужно. Что мне было нужно и что нужно было им обоим от меня.

– Технически здесь пять погребов, они связаны друг с другом, – рассказал Джеймсон. – Этот для белого вина. Следующий – для красного. Оборачиваясь, увидишь скотч, бурбон и виски.

Алкоголь, хранящийся здесь, внизу, должно быть, представлял собой целое состояние. Думай об этом. Ни о чем, кроме этого.

– Мы ищем красное вино. – Грэйсон прервал мои мысли. – Бордо.

Джеймсон потянулся к моей руке. Я потянулась в ответ, но он отступил, скользнув по моим пальцам, – словно приглашая следовать за ним в соседнюю комнату.

Грэйсон протиснулся мимо меня и брата и повел нас проход за проходом, осматривая стеллаж за стеллажом. Наконец он остановился.

– «Шато Марго», – произнес он, вытаскивая бутылку с ближайшей полки. – 1973 года.

Подпись к фотографии. Марго. 1973.

– Хочешь угадать, для чего нужен отпариватель? – спросил меня Джеймсон.

Бутылка вина. Отпариватель. Я взяла бутылку «Шато Марго» у Грэйсона, повертела ее в руке. Медленно ответ проявился у меня в голове.

– Этикетка, – сказала я. – Если мы попытаемся содрать ее, она может порваться. Но пар ослабит клей…

Грэйсон протянул мне отпариватель:

– Не окажешь нам честь?

Глава 48

На обратной стороне этикетки единственной бутылки «Шато Марго» 1973 года в коллекции Тобиаса Хоторна был рисунок. Карандашный набросок хрустальной капли.

– Драгоценности? – предположил Грэйсон, но я уже побывала в хранилище.

– Нет, – медленно произнесла я, представляя кристалл и напрягая память. Где я это уже видела? – Думаю, мы ищем люстру.

* * *

В Доме Хоторнов было восемнадцать хрустальных люстр. Нужную мы обнаружили в чайной комнате.

– Мы поднимемся к ней? – спросила я, вытягивая шею, чтобы обозреть двадцатифутовый потолок. – Или ее можно опустить?

Джеймсон подошел к настенной панели. Нажал на кнопку – и люстра опустилась до уровня наших глаз.

– Чтобы пыль вытирать, – объяснил он.

Даже мысль о том, чтобы попытаться стереть пыль с этого чудовища, вызвала у меня учащенное сердцебиение. На люстре должна была быть по меньшей мере тысяча кристаллов. Одно неверное движение – и все могли разбиться.

– Что теперь? – вздохнула я.

– Теперь, – ответил мне Джеймсон, – мы рассмотрим эти хрустальные капли одну за другой.

Это заняло время. Каждые несколько минут я касалась Джеймсона или Грэйсона или один из них касался меня.

– Вот она, – внезапно сказал Грэйсон. – Посмотрите на неровности.

Джеймсон мгновенно подскочил к нему.

– Гравировка?

Вместо ответа Грэйсон повернулся и протянул мне кристалл. Я уставилась на него, но если в этом кристалле и было сообщение или подсказка, то я не могла разглядеть ее невооруженным глазом.

Мы могли бы использовать ювелирную лупу, подумала я. Или…

– Фонарик, – ахнула я и сунула руку в кожаную сумку. Схватив фонарик, я резко вдохнула. Затем посветила сквозь кристалл. Неровности заставляли свет преломляться особым образом. Сначала результат был неясным. Тогда я пере-вернула кристалл и попробовала еще раз. Луч фонарика преломился в кристалле и высветил послание на полу: слова – предупреждение.

НИКОМУ НЕ ДОВЕРЯЙ.

Глава 49

Холодок пробежал по моей шее, как бывает, когда почувствуешь, что за тобой наблюдают, или когда стоишь в траве по колено и услышишь шорох змеи. Я сильнее сжала кристалл, не в силах оторвать взгляд от надписи.

НИКОМУ НЕ ДОВЕРЯЙ.

– Что это должно значить? – спросила я, когда наконец взглянула на Джеймсона и Грэйсона, от страха у меня свело живот. – Это подсказка?

В сумке еще оставался один предмет. Это не было концом. Может быть, буквы в этом предупреждении можно переставить, или первые буквы каждого слова являлись инициалами, или…

– Могу я взглянуть на кристалл? – попросил Джеймсон. Я протянула его ему, и парень стал медленно поворачивать его под лучом фонарика, пока не нашел то, что искал. – Вот, наверху. Три буквы, слишком маленькие и расплывчатые, чтобы заметить их без света.

– Фин? – сказал Грэйсон с полувопросительной интонацией.

– Фин. – Джеймсон вложил кристалл в мою ладонь, а затем поднял свои темно-зеленые глаза на меня. – Как в финале, Наследница. Конец. Это не ключ к разгадке. Это и есть разгадка.

Моя игра. Вполне возможно, последнее завещание Тобиаса Хоторна.

И оно оказалось этим? Никому не доверяй.