Последний герой Исекай db.1

— Ты не понимаешь. Аурисы позволяют кэйт чувствовать магию. (Ура, я наконец знаю, как называются кошачьи ушки!) Она есть везде, как свечение, что-то ярче, что-то тусклее. Разумные светятся довольно ярко, даже перекованные. Ши — это провал во тьму. Жуткая тень в тёмном углу твоей комнаты. Чёрное пятно в реальности, от которого не получается отвести взгляд…

Айрин замолкла, хотя чувствовалось, что она хочет сказать что-то ещё. Так и не дождавшись продолжения, я тихо произнёс:

— Хорошо, буду знать.

Остаток пути домой мы проделали молча.

Столько нужно успеть. До экзаменов всего неделя.

Запись 22 — Диан Кехт

Безболезненное утро предвещает успешный день. Так ведь? В это хотелось верить, по крайней мере, в день операции на мозгах. Айрин была у плиты и, судя по запаху, там была шакшука. Если подумать, весь пиздец этого мира: кровь, боль и смерти стоят этого яркого пряного вкуса и обжигающей остроты. Дома поломавшаяся печень и желудок лишили меня удовольствия от еды и готовки.

— Спасибо, Айрин. — Судя по положению аурисов, девушка улыбнулась. Нужно будет отплатить ей и что-нибудь приготовить. Штрутни… Сколько я их не ел? Решено.

Это утро, запах, фигура Айрин у плиты — всё было невообразимо красивым. Возможно, из-за тёплого света утреннего солнца, через огромные окна окрасившего помещение в ностальгическое золото. Будто яркое воспоминание детского лета. Мне десять лет…

Меня пронзило резкое, как осиновый кол, чувство утраты. Я не помню родителей. Ни имён, ни лиц. Я помню Рори… Так, будто она была моей мамой. Может ли оказаться так, что это ностальгическое чувство не моё? Может.

Хорошо, что доппели лишены такого изъяна, как выражение эмоций через слёзы. К сожалению, моё человеческое сознание отлично помнило, что это такое. И где-то в глубине того, что теперь было мной, захлёбывалось болью. Мама, Отец, почему так больно?

Я бодро сполз с постели и отправился к столу, сверкая улыбкой. Не хочу портить настроение Айрин. Ей точно не лучше меня…

— Кааак пахнет! Айрин, ты просто волшебница!

В моих интонациях есть лёгкий обертон иронии, к несчастью, я не умею разговаривать по-другому, и кажется, немного порчу настроение близким, даже когда хочу сделать им приятно.

Мы уселись за стол и принялись есть, прижавшись друг к другу плечами, бодро орудуя вилками и кусочками хлеба. Меня приотпустило, и я выловил из головы грустную мысль: возможно ли, что Айрин контролирует свою мимику и тело так же хорошо, как я? Тёмные мысли отступают под давлением гламура. Каждый раз, когда она пытается меня затискать или поцеловать, она давит боль от потери… Может ли так быть? Не знаю. Я просто обнял её и прильнул лбом к её виску. Надеюсь, это нужно не только мне.

Северин говорил, что вселенная бесконечна. Когда-нибудь я найду копию моего мира и познакомлюсь с родителями заново. Всё, что нужно — это выжить и стать магом. В этот раз я смог улыбнуться вполне искренне.

— Поехали?

— Поехали.

Путь занял пару часов, резиденция Туату находилась в пригороде с противоположной стороны Нобилона.

У ворот нас ждал Дунхад, опирающийся пятой точкой на дверь приземистого чёрного пикапа. У дворфа определённо есть вкус, который, правда, не каждый поймёт. Машина представляла собой золотую середину между классическим хот родом и хардкорным рэт родом. Заприметив нас, дворф помахал рукой. Кошка тут же начала испытывать его терпение своими обычными выкрутасами, в то время как мы чинно пожали руки. Хотя моя ладошка в его лапе просто терялась.

Диалог начал Дунхад.

— Я передал оболочку Ди́ану. И вот ещё… — Дворф несколько секунд посмотрел в пустоту, а мне пиликнуло оповещение. — Я переговорил с мейстером Арктусом и Дианом, мы пошебуршили связями и… Вот документы на опекунство на вас троих. Вам нужно только подтвердить для завершения регистрации.

Дунхад немного смущённо отвёл взгляд. Айрин резко выдохнула, и подзависнув на мгновенье, обняла бородача.

— Не пойдёшь с нами? — спросил я, на что дворф хмыкнув ответил:

— Диан не принимает на своей территории дворфов.

— Расист? Расист?

— Не сказал бы, в остальном он нормальный. Поговаривают, что кое-кто из нашей братии несколько столетий назад украл у него некоторые разработки. И я вполне в это верю, мы всегда презирали концепцию авторских прав.

— А звали дворфа не Юмэнн МакГрир?

Дунхад улыбнулся.

— Так считают многие.

— Получается, Диан Кехт — один из отцов перекованных? — Интересно, чем его так заинтересовал мой случай.

— В какой-то степени. Он считается величайшим лекарем среди ши. Именно он создал серебряную руку — первую полноценную высокофункциональную аугментацию. И в работе с душами он лучший среди ныне живущих, но создавать перекованных он точно не планировал.

— Крутой дядька.

— Более чем. Ладно, не будем тянуть скррага за бубенцы. Сообщите, как закончите. — Дунхад пожал мне руку, обнял Айрин и уехал.